стояли на коленях, их руки были связаны за спинами. Глубоко нахлобученные шлемы скрывали их лица, и они безучастно смотрели на утрамбованный земляной пол траншеи. Пленников стерегли несколько охранников во главе с крепкого сложения шимпанзе, которого звали Дротик. Цезарь знал, что это Дротик поднял тревогу и предупредил о приближении людей, вовремя вызвал кавалерию и остановил продвижение врага, не дав ему нанести еще больший урон его народу. Опечаленный понесенными потерями, Цезарь прекрасно понимал, что дела могли быть еще хуже.
Если бы люди нашли крепость…
Дротик вышел вперед и просительно протянул раскрытую ладонь. Цезарь слегка провел своими пальцами по раскрытой ладони шимпанзе, отдавая дань его подвигу, и повернулся к пленным. Дротик вместе с остальными охранниками отошел в сторону, давая ему возможность ближе подойти к выпачканным в грязи людям, которые в страхе наблюдали за его приближением. Молодой солдат-латинос икнул.
«Знают ли они, кто я такой, – подумал Цезарь, – или все обезьяны для них одинаковы?»
Его тяжелый обвиняющий взгляд опустился на пленников. Он заметил, что один из солдат, скрючившийся за спинами других, все еще не поднял головы, пряча свое лицо под шлемом. Тела солдата не было видно, но Цезарь мог точно сказать, что он был крупнее, чем остальные люди. Внезапное подозрение заставило Цезаря сердито нахмуриться. Понюхав воздух, он услышал явно различимый запах предательства.
«Не человек».
Он кивнул Дротику, который грубо сдернул шлем с головы пленного, открывая явно обезьяньи черты морды гориллы.
«И предатель».
Горилла явно отказывался смотреть на Цезаря, которому стало противно. Однако вожака совсем не удивило присутствие изменника среди солдат. Он слышал донесения об изменниках-обезьянах, пошедших против себе подобных. Прищурившись, он посмотрел на предателя.
«Я тебя знаю», – подумал Цезарь.
Два с лишним года прошло с тех пор, как злопамятный шимпанзе по имени Коба попытался свергнуть Цезаря и затеять полномасштабную войну против людей. Воспоминания об этом подлом предательстве все еще ранили Цезаря. Когда-то Коба был его другом и союзником, но его ненависть к людям пересилила верность Цезарю: стремление вожака к миру принижало его в глазах Кобы и его последователей. Коба был мертв сейчас, сраженный рукой Цезаря, но вред, который он нанес обезьяньему единству, продолжал жить в рассерженных отщепенцах, подобных этому, чья жизнь была теперь в его власти.
– Рыжий.
Цезарь хорошо знал эту обезьяну. Когда-то Рыжий последовал за Кобой.
Дротик бросил шлем обезьяны Цезарю. Это был стандартный армейский шлем, разработанный для того, чтобы защищать хрупкие черепа людей, и все же Цезаря удивила незнакомая эмблема, грубо выцарапанная на нем.
«АΩ».
Пристально посмотрев на других пленных, он заметил, что такая же эмблема была
