иного преступления, столь же опасного?
Я в изумлении уставилась на Сэма:
– Ты предполагаешь, что его спрятали по программе защиты свидетелей? Думаешь, они защищают Мэтта, чтобы он смог дать показания в суде? И он ни словом не обмолвился мне об этом?
Сэм выглядел немного смущенным.
– Я ничего не берусь утверждать, не говорю, что произошло нечто подобное. Просто перебираю все возможности.
– Он бы непременно со мной поделился. Но… Ты считаешь, мне следует обратиться в полицию?
– Только в том случае, если, по твоему мнению, с ним могло случиться несчастье. – Сэм заметил, насколько я встревожена, и поспешил мягко добавить: – Но, судя по всему, Мэтт действительно ушел от тебя, Ханна. Полиция ничего не изменит. Он не прихватил твоих вещей, я надеюсь?
Покачав головой, я ответила:
– Он увез только свои, и больше ничего.
– В таком случае не следует привлекать полицию. Вероятно, Мэтт переехал к своей мамочке. Именно так все и делают. Отправляются туда, где им всегда рады.
– Он бы к ней не переехал.
К счастью, Сэм не спросил, откуда мне это известно, потому что уверенности ни в чем у меня не было. Но ведь Мэтт покинул родительский дом в восемнадцать лет, а сейчас он вдвое старше. Разве мог он вернуться жить с матерью?
– Но есть и хорошие новости, – сказала я с напускной оптимистической интонацией. – Меня скоро могут назначить директором!
Лицо Сэма расплылось в широченной улыбке:
– Великолепно! Я знал, что ты добьешься повышения раньше меня.
– Давай подождем, когда это случится. Пока никаких решений не принято.
– Не важно. Расскажи мне обо всем. Что они тебе пообещали?
Следующие десять минут мы провели, анализируя подробности моего разговора в Оксфорде, но факт оставался фактом: я бы легко отказалась от нового назначения, если бы смогла вернуть Мэтта, и сочувственный взгляд Сэма доказывал, что он это понимает.
Когда я сидела в кабинете и бессмысленно смотрела в окно, Сэм снова навестил меня.
– Скажи мне, Ханна, вы с Мэттом выплачивали совместно ипотеку?
– Почему у тебя вдруг возник подобный вопрос?
– Потому что ты не сможешь урегулировать выплаты, не зная, куда он делся.
Я покачала головой:
– Дом целиком принадлежит мне. А своими финансами каждый распоряжался самостоятельно.
До встречи с Мэттом я прожила в доме много лет, сохранив его в собственности, а он лишь давал мне деньги на оплату ежемесячных счетов за коммунальные услуги. Дом купил мне отец. Это была взятка с его стороны, чтобы я почувствовала себя обязанной сдать все экзамены с первого раза и получить диплом бухгалтера, то есть весьма достойную, с его точки зрения, профессию. Порой я понимала, насколько мне повезло, но в иные дни, когда работа действовала мне на нервы, фантазировала, как могла бы сложиться моя жизнь, сделай я выбор сама.
– У
