нет, он, наверное, бродячий актер, судя по лютне.
– Это вряд ли. Она такая старая, что на ней и играть-то, наверное, уже и нельзя.
– Инструмент – он как вино, чем старше, тем ценнее, – спокойно возразил Мил.
– Хм, а ты никак бард? – спросил первый моряк, внимательно вглядываясь в Мила.
– Скажешь тоже, – возразил второй, – какой это бард? Откуда ему здесь взяться?
– Да ладно, пусть себе идет, наше какое дело? Только ты слышь, умник, кинжальчик-то из ножен не вынимай, и тебе проще будет, и нам спокойней, – шепнул третий, и вся троица продолжила свое движение.
– Что, познакомился с нашим Цербером? – подошли к Милу три девицы, лица которых были скрыты масками.
– Цербером? – не понял Мил.
– Ну да. Неразлучная троица, что сейчас от тебя отошла, зовется Цербером, – произнесла одна из девиц.
– А, понятно. Насколько я помню, цербером называется трехглавая собака со змеиными хвостами, так вроде не похоже.
– У тебя просто плохо развито воображение, но это уже не поправить. Имей в виду, тут принято общаться со всеми на «ты». Так что привыкай.
– Ладно, – пожал плечами Мил.
– Так кто ты, – продолжала допытывать его настойчивая девица.
– Я? – Мил задумался. – Я просто путник, проходящий мимо и решивший зайти на мерцающие здесь огни в поисках спутников по этой жизни. А кто вы?
Девицы фыркнули от такого выспаренного ответа, и все та же девушка в кошачьей маске продолжила допрос:
– Откуда ты взялся такой интересный?
– Откуда? Мне трудно ответить тебе на этот вопрос, прекрасная кошка, всю свою жизнь я шагаю по земле из одного места в другое и уже не помню, откуда я начал свое путешествие.
– Надо же как, – с преувеличенным интересом восхитилась «кошка». – Родина-то у тебя есть?
– И это мне неизвестно. Помню, мне говорили, что я родился на корабле, а вот откуда и куда он плыл, никто не помнил.
– Бедняжка, – громко вздохнула вторая девица, маска которой напоминала какую-то невиданную птицу, – ни дома, ни родины.
– В этом нет ничего страшного, леди, – поклонился Мил, – разве путнику нужен постоянный дом? Конечно же, нет. Тот, кого постоянно зовет дорога, не обременяет себя лишней обузой.
– Вот как, – серьезно кивнула «кошка», – а у тебя есть имя, путник?
– Имя? Смысл сказанного тобой несколько ускользает от моего понимания. Нет у меня никакого имени. У меня есть плащ, укрывающий меня от непогоды, у меня есть кинжал, оберегающий меня от врагов, у меня есть лютня, скрашивающая мое одиночество. А имя, его у меня нет, а если и есть, то оно мне неведомо.
– Хорошо, – пожала плечами «кошка», – значит, будешь просто Странник. Меня же можешь звать Эрато, это Клио, – указала она рукой на птицу, – а это Талия, – дотронулась она до плеча
