первой русской революции. «Политические» тонко прочувствовали ситуацию в монастырях и распропагандировали непокорных монахинь. И вот, к ужасу церковного начальства, во многих монастырях вместо молитв стали петь песни «за лучший мир, за святую свободу»!?! кстати, сестра Иларии – Клавдия – была одним из таких «пропагандистов» и, именно в это время, впервые попала в поле зрения полиции.
В свое время Оптинскому старцу, преподобному Амвросию, был задан вопрос: «Батюшка, отчего это игуменье дано такое право распоряжаться монахинями, как крепостными?» «Даже более, чем крепостными, – отвечал старец, – те хоть за глаза могли поворчать на своих господ, а монахини и этого не имеют права, так как добровольно отдали себя в рабство».
Некоторые городские монахини не отставали от своих провинциальных сестер. Они высокой нравственностью не отличались, вели паразитический образ жизни, пьянствовали, а выходя за пределы монастыря, приводили горожан в изумление своим поведением. Особенно это проявилось с началом ХХ века.
Перед автором лежит указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского Николая II, где он перечисляет негативные стороны жизни монастырей Москвы: «1) В ущерб духовной жизни монахини увлекаются разными занятиями для добывания себе средств и, как следствие, уклоняются от посещения церковных богослужений; 2) Добываемые таким образом средства обращаются на приобретение в кельях дорогой обстановки, на украшение келий предметами немонастырского быта, на дорогое шелковое белье, неподобающее монашеской скромности и простоте, на приобретение изысканных и близких к роскоши украшений; 3) Неудовольствие испытывают инокини аскетического настроения, которые жаждут уединения, безмолвия, беспрепятственной молитвы и богомыслия…»
Характерно, что Святейший Синод, разослав Указ по монастырям, попросил Царя не публиковать в печать данный Манифест. Боюсь, что читатели начнут сомневаться, жили ли подвижники и праведники в монастырях. Да, они там жили. Напомню только об игуменьях Марии (Тучковой), Арсении (Серебряковой), Таисии (Солоповой), Феофании (Готовцевой), преподобных Елене, Марфе и Марии Дивеевских и многих, многих других, нам ведомых и неведомых. Приведу только выдержки из письма-завещания игуменьи Устюжского монастыря Флорентии, чтобы читатель понял, каких духовных высот достиг этот человек.
«Любезные мои сестры! Простите меня грешную, многие мои немощи и разные слабости, простите великодушно! Прошу всех вас помолиться за грешную мою душу: страшно перейти в далекую страну, на вечную жизнь, где обнажатся все мои дела и мысли сердечные; за свое ленивое житие трепещу… Я вас всех прощаю и всем желаю мира и согласия. Главное, никого не осуждайте – надо себя осуждать и почаще помнить, что за свои дела надо дать ответ на страшном суде Христовом… Верьте, любезные сестры, ваши труды для святой обители
