Видно, вчера Мишелю Деревяшке хватило времени на розыск, если к утру успели и приговор вынести, и казнить. Тело бедолаги провисело целых три дня, не давая заснуть всем обитателям трущоб со страху. Гастон Перрен преподал остальным хороший урок, что случается с отступниками.
Маленькую Хромушу никто не счел нужным посвятить в курс дела, поначалу она удивилась, что брат не зашел пожелать спокойной ночи, а затем доброго утра. И когда она замешкалась, собираясь в очередной поход с Амбарной Мышью, вдруг получила от Бертиль увесистую оплеуху. Берта едва удержалась на ногах и, вскочив, замахнулась на обидчицу. Но та больно схватила девочку за волосы и прошипела ей прямо в лицо:
– Ах ты паршивая наглая грязнуха! Твой брат помер, плакали мои денежки, которые он вечно платил за доброе отношение. Запомни, маленькая негодяйка, теперь на твою долю придется столько же пинков и пощечин, как и остальным, а может и больше, потому что братец вконец избаловал тебя!
Берта не поверила ни единому слову и, ловко вывернувшись от своей мучительницы, плюнула ей на юбку. Разъяренная Бертиль наверняка прибила бы девочку, не явись за ней Амбарная Мышь. Берта тотчас шмыгнула за старуху.
– Эй, эй, потише, полоумная, – воскликнула старуха. – Мне ходить по людям с девчонкой весь день. Еще не хватало, чтобы ее увидели всю в синяках! Чего доброго, решат, что я колочу несчастную сироту и вызовут полицию. Бертиль пришлось отступиться, да злобно косить глазами.
Только на улице Берта вспомнила слова о гибели брата и, подняв личико к старухе, спросила:
– Тетя, ведь Кривая Бертиль соврала, что мой Жак погиб?
Амбарная Мышь вздохнула и, покачав головой, поспешила увести девочку за угол дома. Там, присев на каменную ступеньку, она погладила малышку по щеке.
– Ох, бедняжка, к несчастью, Бертиль права, наш славный Красавчик помер нынче ночью. Кто – то напал на него и сильно ранил. Удав принес его на руках, он уже тогда едва дышал. Уж что только не делал аптекарь, но, видно, час несчастного парня пробил, и Господь забрал его к себе.
Глаза Берты расширились и, словно огромные дождевые капли, хлынули слезы. Девочка плакала молча, и круглые щечки становились все бледнее и бледнее. Старуха, что за свою жизнь успела навидаться многого, и сердце ее давно стало равнодушным, вдруг и сама всхлипнула, глядя на искреннее горе ребенка.
– Послушай, детка, хочешь, мы обойдем рыночную площадь и свернем к церкви Святого Лорана, всего за пять су можно заказать коротенькую мессу по усопшему? Уж пять су мы точно получим в первом же доме.
Берта покачала головой и, нахмурившись, вытерла грязной ладошкой слезы.
– Нет, тетя, не мог мой брат помереть! Он придет за мной, вот увидите!
– Ай, что ты говоришь, совсем помешалась с горя! Жак помер, а ты ждешь, что он явится! Эдак накличешь на свою голову, что неприкаянная
