в лэс с жэнщинами, дэтьми, скотом, забрать все добро. Там татары нэ смогут нападать стаэй. Людэй спасом, сами живы будэм…
– Они сожгут избы, амбары, – крикнул кто-то из толпы.
– Лэс многа, людэй сохраним, патом пастроим…
– Хорошо, расходитесь, – заключил князь. – Я подумаю.
И, уже обращаясь к посланцу, сказал:
– Извинись за меня перед своим князем. Невелика наша помощь, да только проку от нее никакого.
Народ молча разошелся по своим избам, говорить было не о чем. Только Ахмед по приказу князя пошел за ним в покои.
Через день князь снова собрал людей возле своего терема.
– В девяти верстах отсюда есть поляна с озерцом. Немедля начинайте переводить туда семьи и скот, рыть землянки. Да не торите дорогу толпой, идите порознь, разными путями.
Услышав про такой наказ, бабы и детишки подняли было вой, но мужики пресекли их стенания:
– Будя ныть, время зря терять. Жизни спасаем. Берите все необходимое, включая и зимнюю рухлядь. Кто знает, сколько придется отсиживаться?
Вскорости к лесу потянулись нагруженные добром люди и лошади, гоня впереди себя скотину. Телеги князь велел оставить на месте, чтобы не оставлять следов от колес.
Сразу по приходе на место бабы с детьми принялись рыть землянки, а мужиков угнали за две версты сооружать круговой завал из поваленных деревьев.
Поздно вечером, когда мы вечеряли, я спросил Ахмеда:
– Зачем мы все это делаем?
– Татар привык воевать на конэ, а в лесу так нилзя. Они хорошо стрэляют из лука, а в лэсу это бэсполэзна. Завалы остановят их, а нам даст защита. Потом, нашэ сэлэниэ нэболшой, зачэм им останавливатся и искат нас, когда впэрэди эст болшой город, гдэ многа добыча.
– Но они сожгут дома, постройки…
– Злыэ, навэрна, сожгут. Ничэго, останэмся цэлый, рука эст, построим новый.
– А как татары обратно пойдут, снова бежать?
– Зачэм торопится? Подождом, пока уйдут свой стэп. Они живут набэгами.
– А если они не скоро уйдут? Чем кормиться будем, – поля-то брошены.
– Здэс пахат будэм. Лэс трава многа, скот прокормит.
Через несколько дней мы закончили сооружать завалы, землянки были выкопаны, укрыты сверху бревенчатым настилом, поверх которого уложили пласты дерна. В центре «подземной деревни» поставили небольшой рубленый дом для князя и его семейства.
Было раннее утро, когда в наш лагерь прискакал дозорный и рассказал, что татары побили соседнего князя, многих людей поубивали, а селения сожгли. При этом они не разбирали, кто перед ними – старики ли, дети. Здоровых мужчин и подростков пленили, молодых женщин насиловали прямо там, где поймали. Причем на одну молодуху набрасывалось сразу несколько человек.
Эти вести были встречены молчанием, только лица мужчин побелели, а матери судорожно прижимали детей к себе.
– У тэбя порты нэ мокрый от страха? – неожиданно раздался голос Ахмеда.
– Сам
