во идиот! Нафантазировать можно что угодно. Давно замечено: кто неправильно застегнул первую пуговицу, уже не застегнётся как следует.
Не то, не то. Не выходит по-быстрому, мешает стакан долбаный, застрявший в подсознании. Но как же, как вытащить этот инородный осколок?
Хватит себя дурить, всё ты уже понял. Вляпался по крупному: привет из Академии. Негативный блок в подкорке застрял, и оставлять отравленную занозу нельзя. Потому как известно, что будет дальше. Вернее, чего не будет.
Ни одной новой книги. Стоящий текст требует особого состояния изменённого сознания – вдохновения. А откуда ему теперь взяться-то? Вон, собственная бумаженция с дюжиной слов не читается.
М-да. Попили водочки, называется. «Превентивно» и «упреждение» – трофеи ценные, слов нет. Но какой прок от добычи, коль нести её некуда?
Будь я работягой, столяром-слесарем («Возвращаюся с работы, рашпиль ставлю у стены»[3]), – ничего страшного. Ну, запорол пару-тройку деталей. А с получки возродился бы.
Но здесь, если кураж ухнет – пиши пропало. Не только с книгами, по жизни не поднимешься.
Нельзя, нельзя сидеть и ждать, как невеста на выданье. И выход здесь единственный: ментальная чистка. А может, оно и к лучшему? Заодно в Академию загляну, пусть и с чёрного хода. Тогда и выяснится, стоила ли Москва мессы. Но может и не получиться: проблема невозвращенцев. Как там? «Нам не нужны трупы на скамейках». А, ладно. Двум смертям не бывать, а одной…
Решено, сегодня же. Но перед серьёзной работой мозгам нужен отдых. Координатору позвонить, отпроситься.
– Да, слушаю.
– Семён Петрович, Константинов это, привет.
– Утро доброе, Палыч.
– Не для меня. Что-то поплохело мне, командир, нездоровится. Хочу сачкануть сегодня, а командировку завтра отмечу.
– Уже плохо? А фуршет у нас только намечается. Ты что же, и вечером не появишься?
– Ох, не хотелось бы.
– Как знаешь. Давай, выздоравливай.
– Петрович, добрая ты душа.
Чёрт с ним, с фуршетом. Вчера нафуршетился.
Завёл будильник на одиннадцать и упал досыпать.
Глава пятая.
Чистилище
– Почему с оркестром?
– Ваше Величество, ситуация сложная. Сначала намечались торжества. Потом – аресты. Потом решили совместить.
До Лубянки доехал на метро. Вот и знакомый скверик, прежняя скамейка. Можно начинать.
Стоп. А часы? Да, вечером заводил. Но тут случай особый, лучше перебдеть, чем недобдеть. Закрутил нижнюю головку «Полёта» до упора.
Освежим правила ментальной чистки. А чего тут вспоминать? Тренинги впечатались в память – так виртуозно проводил их Тигуар.
В первую встречу, когда он вошёл, высокий, по-военному подтянутый – будто волна
Владимир Высоцкий. Песня про плотника Иосифа, деву Марию, Святого Духа и непорочное зачатие.
