переключила рацию на волны широковещательных станций и перешла на прием. В динамик ворвались обрывки музыки. Затем в кабине грузовика зазвучала английская речь. Диктор читал экстренное сообщение. На британском контрольном пункте в числе сотни других беженцев задержали для проверки человека с документами рядового полевой жандармерии. Офицеру КПП показалось подозрительным, что у человека по имени Генрих Грицингер недавно сбриты усы, а одно из стекол очков черное, хотя оба глаза солдата здоровы. На допросе задержанный стал нервничать и вдруг сказал, что является Генрихом Гиммлером.
Диктор перешел на крик, живописуя поднявшийся переполох, когда прибывшие эксперты установили, что перед ними действительно находится рейхсфюрер СС Гиммлер.
Важного пленника тщательно обыскали, в одном из карманов его куртки нашли ампулу с цианистым калием. Высокопоставленного нациста, который, как полагали, теперь уже не мог сам лишить себя жизни, надежно изолировали. Но вот прибывает высокий чин британской контрразведки. Он решил осмотреть и ротовую полость Гиммлера. На требование раскрыть рот пленный отвечает отказом. Он стискивает челюсти. Слышен хруст раздавленного стекла – и Гиммлер падает мертвым: ампулу с ядом он прятал в фальшивой коронке зуба…
Диктор умолк. Молчали и люди в кабине грузовика, мчавшегося по ночной горной дороге.
– Вот ответ на вопрос, почему вы не смогли установить связь со штабом главы СС, – проговорил наконец Лашке.
Райс продолжала слушать эфир.
– Пусто, – наконец сказала она и выключила радио. – Германия молчит, будто немцы вымерли и в огромной стране живы только мы с вами.
– Может быть, мы потеряли Германию, – сказал Лашке, – но зато нашли друг друга. Точнее, я нашел вас. А Гиммлера я всегда недолюбливал. Наши отцы служили у одного и того же хозяина, некоего баварского герцога. И мы росли вместе, Гиммлер и я. Кстати, герцог был его крестным отцом. Герцога тоже звали Генрихом.
– Чем вас не устраивал Гиммлер?
– Глаза его всегда глядели мимо человека, с которым он разговаривал. И в них ничего нельзя было прочитать. Поэтому лично мне запомнились не глаза его, а… руки.
– Руки?
– Да, кисти рук, пальцы. Ладони мягкие, как у женщины. Тщательный маникюр.
Райс вспомнила свою последнюю встречу с Гиммлером и Герингом. Тогда она тоже обратила внимание на тщательно ухоженные ногти главы СС.
– Ко всему, он был не из храбрецов, – Лашке помолчал и затем сказал с большой убежденностью: – Да, трус. Именно так. Истребив миллионы евреев, в конце войны дал задний ход, пытался даже вступить в переговоры с сионистскими бонзами… Вот и теперь, в этот последний для него день, показал себя трусом и дураком. Надо же – сунулся к англичанам с документами полевого жандарма! Под конец достойно завершил фарс – принял яд. Итак, чем вы собираетесь заняться?
– Имею приказ и должна выполнять его.
– Что ж, приказ есть приказ. Но даже такой женщине, как вы, требуется
