все почему-то казалось не просто привычным, а опостылевшим.
Раковина в заключение процедуры была щедро надраена «Пемолюксом» и оттого стала отчаянно блестящей, как будто не было никакой мыльной пены, перемешанной с остатками кетчупа и сметаны, как будто ее только что принесли из магазина и проза жизни в виде остатков пищи была ей неведома. Раковина в самом деле могла бы даже спасибо ему сказать, подумал Алексей.
Из кухни он направился в ванную, где и самого себя привел в вид подобающий, свежий и почти сверкающий, только настроение от этого ничуть не улучшилось. Осторожно прикрыв за собой дверь собственной спальни, он улегся на диван, закинув ногу на ногу, и попытался читать. Но сосредоточиться на чтении не получалось. Он с досадой отложил книгу, приметив рассеянным взглядом раскрытую на странице с кроссвордом газету. Отыскал, не вставая с дивана, в ящике письменного стола ручку и принялся сосредоточенно царапать в пересекающихся клетках отгаданные слова, подложив под кроссворд «Фандорина», которому в этот вечер, похоже, не суждено было найти более достойного применения. Кроссворд был слишком легким и оттого скучным – до того скучным, что он даже вспоминал, сам себе удивившись, что собирался позвонить Людмиле. Собирался или просто делал вид, что собирается, но это не важно, потому что звонить все равно придется – те же яйца, только в профиль, как любил шутить начальник погранотряда.
Подумав о том, что, наверное, такова судьба, если телефонная трубка оказалась как раз под диваном – где она, впрочем, чаще всего обычно и пребывала до тех пор, пока окончательно не разрядится батарея, – он принялся набирать номер своей скучающей подруги.
– Смирись, покорствуй русской силе, неси меня, – Алексей вздохнул, – к моей Людмиле.
Телефон выполнил его просьбу прямо-таки моментально, видимо, польщенный тем, что к нему обратились в столь изысканной поэтической форме. Первый же гудок оборвался, сменившись привычным голосом и традиционным «алло».
– Послушай, – начал он без приветствия, – тебе не кажется, что это «алло», которое мы постоянно, изо дня в день, из года в год, твердим, поднимая телефонную трубку, что это «алло» уже всем надоело, прямо-таки оскомину набило? Ведь, по сути, такое бессмысленное слово абсолютно ничего не означает. Пора бы его чем-нибудь заменить. Ты со мной не согласна?
– Если тебе так хочется, замени его чем-нибудь более осмысленным, – с готовностью откликнулась Людмила. – Я не буду иметь ничего против, если, поднимая трубку, ты будешь говорить мне «стул», «пианино» или произносить любое другое слово, наполненное смыслом, – например, «корова».
Она явно не прониклась его настроением.
– А ты не обидишься, если я буду говорить «корова»? Ведь получится, что это я к тебе обращаюсь.
– Почему ко мне? Подумай головой. Получится, что ты таким образом представляешься. Знаешь, как часто бывает – звонишь куда-нибудь, а тебе отвечают: «Отдел маркетинга», или «Склад», или «Отдел сбыта». – Людмила хихикнула, но Алексею почему-то было совсем не смешно.
