считаешь, что чувства – это часть какого-то общего знания?
Аманда опять расхохоталась, не переставая при этом всхлипывать:
– Господи, Петра! Ты что, именно таким манером расследуешь преступления? Стоишь в морге перед выпотрошенным трупом и сосредоточенно размышляешь: быть или не быть?
Я засмеялась:
– Да, иногда все происходит именно так. Из-за чего у моего коллеги Гарсона сразу портится настроение.
– Вот кого я прекрасно понимаю.
Дома в нас обеих с детства воспитывали чувство юмора. И оказалось, что нет наследства богаче этого. Я воспользовалась тем, что тучи вроде бы начали разбегаться, и попыталась разогнать их совсем – хотя бы на нынешний вечер.
– Как раз сейчас я веду расследование, которое заставляет меня окунуться в мир милых женских радостей.
– Это замечательно, тут и я могу поучаствовать.
– Хорошо, я расскажу тебе все, что позволяют рамки служебных правил. Но прежде послушай, какие у меня планы. Завтра я освободила себе вторую половину дня, и мы с тобой отправимся туда, где можно на себе испробовать все вещи, которые теоретически я презираю, но которые на практике могут оказаться не такими уж и отвратительными.
– Во что ты намерена меня впутать?
– Пусть нам сделают сперва расслабляющий массаж, потом дренажный и все остальное. Потом – чистка лица. Потом – хорошая стрижка. Макияж, маникюр, педикюр и искусственное солнце. Потом мы выйдем на улицу и постараемся пробить себе дорогу сквозь толпы восхищенных и обезумевших от нашей красоты мужчин, а потом отправимся ужинать.
– Неужели такие приготовления ради китайской забегаловки?
– Китайской забегаловки, говоришь? Дорогая моя, я поведу тебя в ресторан, где подают самые немыслимые вещи: еду с афродизиаками, медовуху и закуски с манной небесной.
– А хорошую отбивную котлету они там смогут для меня поджарить?
– Даже ребро Адама на медленном огне.
– Боюсь, оно встанет у меня поперек горла.
Мы посмеялись, но постепенно смех у Аманды опять начал переходить в плач. Тогда мы пошли готовить ей комнату и стелить постель.
Ранним утром следующего дня будильник зазвонил так внезапно, словно над ухом у меня кто-то выстрелил, но уж если я и вправду решила ради сестры освободить себе вторую половину дня, придется собрать волю в кулак и поскорее просыпаться, иначе ничего не успею. В комиссариат я приехала, как мне показалось, ни свет ни заря. Узнала, не передавал ли мне кто-нибудь что-нибудь, потом взяла адреса, полученные от Абаскаля, и пулей вылетела на улицу, чтобы не попасться кому-либо на глаза. Голова у меня должна оставаться ясной. Никто не объяснил мне, как следует вести себя с осведомителями, так что предстояло напрячь мозги и извлечь из самых тайных закутков побольше фантазии для импровизаций.
По первому адресу располагался бар.
