напружинился Рыбников и метнул взгляд в сторону стойки – за ней имелся выход в проходной двор.
– Ну, следят, так что? – Эсэр пожал плечами. – Когда можно, пускай следят. А когда ни к чему, можно и оторваться, дело привычное. Так что не нервничайте, отважный самурай. Я нынче чистенький.
Второй раз за сегодняшний день Василия Александровича назвали самураем, но теперь с явной насмешкой.
– Вы ведь японец? – спросил получатель Транспорта, хрустнув куском сахара и шумно втянув чай из блюдца. – Я читал, что некоторые из самураев почти неотличимы от европейцев.
– Какая к бесу разница – самурай, не самурай, – обронил Рыбников, по привычке подстраиваясь под тон собеседника.
– Это верно. Давайте к делу. Где товар?
– Перевез в склад на реке, как вы просили. Зачем вам река?
– Нужно. Куда именно?
– После покажу.
– Кто кроме вас знает? Ведь разгрузка, перевозка, охрана – целое предприятие. Люди надежные? Язык за зубами держать умеют?
– Они будут немы, как рыбы, – серьезно сказал Рыбников. – Ручаюсь головой. Когда будете готовы забрать?
Дрозд почесал бороду.
– Думаем часть товара, небольшую, в Сормово сплавить, по Оке. Завтра к ночи оттуда придет баржа. Тогда и заберем.
– Сормово? – прищурился Василий Александрович. – Это хорошо. Правильный выбор. Каков ваш план действий?
– Начнем с забастовки на железных дорогах. Потом всеобщая. А когда власть нервишками дрогнет, пустит казаков или маленько постреляет – вмиг боевые отряды. На сей раз обойдемся без булыжника, орудия пролетариата.
– Когда начнете-то? – небрежно спросил Рыбников. – Нужно, чтоб самое позднее через месяц.
Каменное лицо революционера скривилось в усмешке:
– Выдыхаетесь, сыны микадо? Язык на плечо?
По зале прокатился смешок, и Василий Александрович от неожиданности вздрогнул – неужто услышали?
Рывком обернулся – и тут же снова расслабился.
Это в трактир ввалились двое седобородых извозчиков, здорово навеселе. Один, не удержавшись на ногах, упал, второй помогал ему подняться, приговаривая:
– Ничаво, Митюха, конь об четырех ногах, и то спотыкается…
От одного из столов крикнули:
– Энтакого коняшку на живодерню пора!
Загоготали.
Митюха заругался было на насмешников, но налетели половые и в два счета вытолкали пьяненьких ванек прочь – не срами почтенное заведение.
– Эх, Русь-матушка, – снова усмехнулся Дрозд, и опять криво. – Ничего, скоро так встряхнем – из порток выскочит.
– И припустит с голым задом в светлое будущее?
Революционер внимательно посмотрел в холодные глаза собеседника.
Не надо было задирать, сразу понял Рыбников. Перебор.
Несколько секунд не отводил взгляд, потом
