окошку сразу и раскрыл его пошире тут же. А младшой, так тот на помощь Лене поспешил и, как пушинку, с пола побледневшую поднял золовку. На кушетку положил поодаль осторожно, а вбежавший ветер сквозь открытое окно прохладой окропил, живой водою будто, и упавшая глаза открыла.
– Отвратительный, ужасный запах! – прошептала. – Ну такой противный!
И носами потянули дружно неупавшие, и что же? Тоже нехороший ощутили запах, из постели что сочился слабо, той, где спал как раз вчера Емелин. А болезная:
– Уж я такая, – пояснила, – на любую гадость аллергия у меня от роду. Ну, а тут как раз такой попался уникальный запашок, что сразу из сознания дубиной вышиб.
Братья ринулись к кровати вместе, разобраться чтоб с напастью ближе. И как только покрывало сняли, обнаружили источник вони.
Не раздумывая долго слишком, взяли тут же всю постель в охапку да во двор скорей снесли в контейнер, чтобы гадость удалить из дома.
Возвратились, и скорее водкой память запаха дурного смыли, и уж к женщине потом лежащей.
– Как женуленька? – супруг потрогал нежно за руку и так не кстати неестественно икнул при этом, алкогольными обдав парами сострадания объект бестактно.
Младший брат к другой руке за старшим, соболезнуя, припал и тоже алкогольный перегар в пространство запустил, задав вопрос:
– Ну, как ты?
И скривившись и чихнувши слабо от коробящей добавки смрада, тихо молвила хозяйка дома:
– Ничего, поотлегло немного… На меня вы не дышите только… Очень чувственная я особа… нет чувствительная, коль точнее… аллергическая, вам известно.
И мужчины отстранились, дабы не испытывать судьбу, и сели от золовки и жены поодаль.
– Аллергия аллергией. Ладно, – Балалайкин почесал затылок, – не возьму я только в толк, откуда появилась-таки дрянь в постели?
– Может, мышка в ней нашла кончину и тихонько разлагаться стала? – младший брат предположил.
– Нет, Коля, – Балалайкин возразил, – не мышки разлагались тут, не кошки срали, а зятек наш почивал, Алеша. Было поздно, ну и сам ему я предложил отночевать остаться. Но свидетелем моим дочурка может быть, ничем дурным не пахло совершенно от него, я помню.
– Да, не пахло, – подтвердила Лена, – если только не считать каких-то удивительных духов, которых не встречала я еще доселе.
– Точно. Запах был приятный, помню, – согласился Балалайкин старший. – Редкий чувствую, но вот не смыслю: в парфюмерии баран полнейший.
– То, что в вашем женихе разгадка, – младший брат прищурил глаз, – я в этом на чуть-чуть не сомневаюсь даже. Может быть, он, вообще, по жизни испускающий душок, так это надо выяснить – и чем скорее, лучше тем. А то ведь как ты, Лена, спать всю жизнь с такой вонючкой будешь.
Старший брат, вздохнув:
– Я тоже, Коля, – согласился, – полагаю зять то, но тут надо разобраться все же. Вот заявится сегодня только, так и выясним
