давать ей воли! Я не могу быть… Я не стою тебя!
– Не смей! Мы созданы друг для друга! Слышишь, Иуда, я верю в это, как в Господа нашего! Сама судьба свела нас в тот вечер…
– Наша встреча – ее издевка. Только в насмешку могли пересечься наши дороги.
– Я не понимаю… Ты сказал, что любишь меня…
Согнувшись, Иуда закрыл лицо руками.
– Да! Да! Люблю! Всем сердцем люблю! Но упаси тебя Господь от моей любви!
– Но почему?
– Да потому что я… Нет! Ты не должна слышать этого! Позволь мне уйти!..
Она опустилась на колени, взяла его за руки.
– Мирра!..
– Иуда! Не мучай меня! Прошу, расскажи мне все! Объясни, чего ты так боишься! Ты говоришь «прогони». Но как, если только сейчас, когда ты так близко, я поняла, что такое счастье? Говоришь «забудь»… Но я не могу! С той нашей первой встречи не могу, словно ты околдовал меня!
Он мягко освободил руки, с мукой глядя на девушку. Молчание затянулось.
– Хорошо! – тяжело произнес, наконец, Иуда. – Я все расскажу, чтобы ты скорее забыла меня, чтобы имя мое стало тебе ненавистно. Встань, прошу! Это я должен целовать прах под твоими ногами.
Они поднялись на ноги. Иуда чувствовал, что весь дрожит. Он отошел на несколько шагов, чтобы не поддаться искушению поцеловать ее перед признанием. Мирра молча смотрела на него, прислонившись к стволу граната.
– А теперь выслушай меня. Мирра, любимая… Ты – словно ангел, посланный мне, чтобы я ослеп от сияния твоих глаз и прозрел снова. Только… поздно! Слишком поздно! Я… Что же я натворил!.. Я так виноват! Я благословляю и проклинаю тот вечер, когда на улице заговорил с тобой… Я не должен был!.. Но теперь уже ничего не исправишь. И если сейчас здесь мы вдвоем и сказали друг другу слишком много… гораздо больше, чем следовало бы… Значит, мне придется сказать еще больше, чтобы ты навсегда вычеркнула меня из своей жизни, из памяти… Потому что так надо!.. Мирра, я… Господи, как перед тобой мне произнести это?.. – он протянул к ней руки ладонями вверх. – Видишь? Смотри внимательно! Это – руки… убийцы! Взгляни: ладони отполированы рукоятью ножа, на пальцах мозоли от долгих тренировок… А знаешь, сколько на них крови?! Да! Крови, Мирра! Я ведь не просто нищий бродяга, каким, наверно, показался тебе тогда… Я – зелот!.. Бунтовщик, и преступник! Четыре года назад я бросил дом, семью, спокойную обеспеченную жизнь ради иллюзий, ради мечты, в которую верил, ради свободы и мира моего Израиля… Я ведь богат, Мирра… богат и знатен… Хотя, это все в прошлом. Отец – книжник Никодим из колена Левина – выгнал меня из дома и лишил наследства за то, что я вступил в братство сикариев… Ты, наверно, наслышана о нем… Нас называют святыми убийцами, борцами за свободу… Свобода!.. Свободно всадить нож в грудь врага или предателя – это мы умеем!.. Сказать нужные слова, чтобы воодушевить толпу на очередной бессмысленный бунт – тем паче! Умеем! Кто лучше, кто хуже… Я – очень хорошо! Но это все ложь, Мирра – не бывает святых убийц! Невозможно нарушать заповеди, оставаясь праведником… «Не убий» – заповедовал Всевышний Моисею, и преступить это – страшный грех, страшная ноша!.. А я… Слишком много раз я нарушал эту заповедь!.. Это ужасно –
