Дяди мрут как мухи. Застынем сейчас все под музыку странную. Повязками черными только подмышку обвяжем. Сделаем только себе лица до земли. Что ты на меня уставился? Старпом – изверг, не дает закопать дядю? Блядь, это не страна, это кладбище какое-то! Все хоронят всех! Плачут все! Хоть бы кто работал! Хоть бы кто один раз какой-нибудь гвоздь поганый куда-нибудь вбил! Они хоронят, а я их должен охранять! Это немыслимо! Я – на верхушке с автоматом! Вы меня уморить хотите! Точно! Я вам официально заявляю, что мне чихать на всех умерших и живущих! На всех сосущих грудь и какающих в горшок! На всех плодящихся и разбирающих слова по буквам! На всех изучающих приставки и суффиксы! На всех сдающих анализы на желтуху и сифилис! На всех бодрствующих и страждущих! На всех нищих духом и больных глаукомой! А?!! Что?!! А?!!..
В общем, отпустили мы Хабибулина.
А на верхушке все по очереди стояли.
Мы угодили в завод. Сейчас нам кингстоны поменяют, а то не держат ни хрена. Шляемся по территории. Ходим, ходим. Тут вроде теплее, чем в наших местах, что ли. Вроде да, теплее.
Есть буфет, можно пирожок съесть.
Пирожок хороший, с повидлом. Я уже съел. Вкусно.
Леша Дорохов на пирсе сидит, греется и мечтает.
– Я после дембеля лук буду сажать.
– Какой лук?
– Репчатый. Знаешь сколько денег?
Леха у нас командир турбинной группы. Переведен он к нам с какими-то повреждениями в психике. Схлестнулся с начальством и вот.
– Корейцы меня научат. У меня на родине корейцы живут. По луку большие специалисты. Хорошо! Правда, Семеныч?
Он хватает стоящего рядом морячка из своих турбинистов за шею и зажимает его под мышкой. Леха парень очень сильный, и моряку приходится плохо, но тут Леха его отпускает – это он в шутку.
– Лук хочу выращивать! – орет он на всю округу. – Лук!
– Леш, ты чего орешь?
– Так ведь хорошо!
Хорошо, действительно.
Больше я Леху не видел. Перевелся он от нас.
Есть у соседей два дурака.
Лейтенанты Толя и Ваня.
Их иногда к нам прикомандировывают, и они у нас наряды тащат.
Вот оказались они опять с понедельника в нашей части, и я немедленно Толю в патруль снарядил.
А Ваня здорово из пистолета стреляет, за что имеет к себе любовь нашего старпома.
Андрей Антоныч не очень ровно дышит, когда кто-то хоть что-нибудь хорошо делает, а этот тип, действительно, даже из дебильного пистолета имени Макарова пуля в пулю кладет.
Налету. Брось ему пистолет, он его – хвать! – и в десятке дыра.
Через два часа после заступления Толи в патруль мне позвонил из комендатуры Витька-штурман.
– Старпом на борту?
– А где ж еще?
Что-то мне не понравился Витькин голос – до колена авария.
– Что стряслось в стране Купоросии?
– Тут у нас вот что.
Рассказ Витьки: Толя заступил в патруль и примерно через часик после заступления
