не вышло. Он же, сука, не спросил, засранец, через пост напропалую дунул. Я ж когда глаза продрал, чуть было не свихнулся, чуть не крякнул крышей: мы по Чу уже у ДОСа катим. Говорю: «Ты как посты объехал, уважаемый циркач?». А он мне: «А никак не объезжал их вовсе. Улыбались мне менты, махали, будто другу своему большому». Разве тут не колдовство, Сашуля?
Призадумался чекист:
– Да, в деле, криминальном, беспокойном нашем случай правит – царь и бог всесильный. Одному ему молиться надо. Осторожность и оглядка хоть и не последнее, но перед ним всё ж, перед случаем, они бессильны. Вот представь себе, когда б мы свадьбу отравили всю к шутам, что смог бы сделать я? Да ничего, конечно. Резонанс на весь Союз пошёл бы. Докатилась до Москвы бы слава, а вот чтобы со Столицей ладить, денег нет таких у нас пока что.
Значит, чтоб не рисковать, придётся дегустировать товар сначала, а иначе под фанфары вместе непременно загремим, Сашуля.
– Станем пробовать из бочки каждой точно так, как те грибные люди… выбирали из рабов, которых, помнить должен, их владельцы, чтобы невзначай не отравиться дрянью – ботулизмом, гадость есть такая. Кстати, ты свой экипаж гвардейский весь грибным в составе полном сделал.
– Не хотел я так. Всё случай этот идиотский подкузьмил, подгадил. Не того совсем желал, что вышло…
– Ну, так выпьем же за случай, друг мой! За великого царя и бога – покровителя воров, к которым мы относимся как раз с тобою.
Спирт хороший устремился снова в лабиринты организмов шустро, расслабляя, веселя, а также убивая мимоходом лихо нехорошие в телах микробы.
Разморило. Потянуло в дрёму. И газетой «Комсомольской правдой», оказавшейся в машине кстати, особист прикрыл лицо от солнца да глаза затем закрыл блаженно. Шухов прессою укрылся тоже от лучей, и, кстати, «правдой» также – «Чувадальскою», попроще, местной. В интересном государстве нашем сколь угодно «правд» – бери любую. В каждом городе, в селенье каждом обязательно своя. А также есть рабочая, и есть такая, что колхозникам нужна особо. И т.д. Ну, и т.п. Короче, коли правдушку найти захочешь, обязательно найдёшь такую, по душе тебе какая только.
Сквозь бумагу «Чувадальской правды» кочегар из облаков толстушку в небе ярко-голубом увидел. Захотелось по лучам забраться к ней скорей и поцелуем впиться в кожу белую на шее сладкой. Но вздохнул бортинженер, затеи сексуальной понимая тщетность. Он опять закрыл глаза и вскоре задремал под хороводы думок, деформировались в сны какие.
Вот один. В штаб кочегар заходит. В строевой идёт, насупив брови, и к начстрою: «Где медаль, скотина?» – обращается. А тот же мямлит: «Потерялась. Ищем вот, но только всё никак её найти не можем». «Так умрите!» – достаёт ПМ свой инженер и в лоб стреляет точно побелевшему как лунь майору. Но оказия, беда – осечка… Жив начальник, он в штаны лишь только хорошенько наложил со страха. Сед как лунь и бел как смерть, а Шухов от души на весь отдел хохочет…
Этот сон сменил другой, подобный. А Сашуле не спалось. Тревожно на душе
