сотрудники музея. Пропустив Виташа и Агату вперёд, Крозельчикюс задержался. В шелесте деревьев и шуме ветра ему почудились тревожные знаки. И дверь скрипела как-то не так. Предупреждающе. За изгородью как будто мелькнул свет фонаря.
Крозельчикюс мысленно посчитал до тринадцати и захлопнул за собой дверь.
8
Почувствовав знакомый запах щёлочи, которым пропитано было всё здание музея, Крозельчикюс немного успокоился.
Виташ успел уже зажечь лампу и уйти по коридору далеко вперёд, Крозельчикюс двинулся за ним, ориентируясь на пятно света.
– Стойте, пан Крозельчикюс! – тревожно прошептал где-то рядом голос Агаты. – У меня плохое предчувствие. Не пойдём туда.
– То есть как – не пойдём? – занервничал Крозельчикюс. Теперь и его накрыло плохим предчувствием, да так, что он счёл за лучшее прислониться к стене. Агата взяла его за руку.
Тотчас раздался хлопок выстрела, крик, потом где-то впереди послышалось эхо голосов и шагов.
– Западня, – сдавленно прошептала Агата. – Что делать, пан Крозельчикюс?
Такого поворота событий Крозельчикюс никак не ожидал.
Разве мог он решить – что делать? Впасть в ступор и мелко дрожать, пока голоса и шаги не доберутся сюда? Потерять сознание от избытка чувств? Забиться в угол и не дышать?
Но прохладная маленькая ладонь сжимала его руку, и Крозельчикюс мужественным шёпотом сказал:
– Уходите, панна Агата. Я задержу их.
Агата напряглась, впилась в его ладонь ногтями так, что, кажется, пошла кровь.
– Я боюсь, Станислас. Не оставляйте меня.
Никто не звал его по имени уже пятнадцать лет, с тех пор как умерла матушка.
Крозельчикюс решительно распахнул дверь и вывел Агату наружу.
Кажется, здесь никто их не ждал.
На полпути к ограде Агата резко остановилась. Крозельчикюс едва не упал от неожиданности.
– А как же вы теперь вернёте свой гелиофор? – спросила Агата. – Ведь гелиография осталась в музее…
– Пойдёмте, панна Агата, не стойте тут, – зашипел Крозельчикюс.
– Нет! – почти закричала Агата. – Немедленно возвращаемся! Пан Крозельчикюс!
Крозельчикюс затравленно оглянулся. Ни сторожа, ни хвостов он пока не заметил, но был уверен, что с минуты на минуту они явятся сюда.
– Агаточка, миленькая, позвольте вывести вас отсюда. После поговорим.
– Но я не хочу, чтобы вас арестовали серые. – Агата почти плакала. Крозельчикюс растроганно улыбнулся.
– Ну, раз не хотите, значит, не арестуют. Как бы то ни было, возвращаться в музей нам незачем. Первой гелиографии там нет. – Крозельчикюс машинально поправил очки.
– Как так? – Агата привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть лицо Крозельчикюса. – Зачем же мы сюда пришли?
– Откровенно
