style="font-size:15px;"> Кора обрадовалась подруге – они не виделись с прошлой деки – но сейчас едва сдержалась от вздоха облегчения. Неужто так невтерпеж, что только об одном и думается? Тетка терпеть не могла рыжих, пользуясь любой возможностью упомянуть об их развратном характере и нечистых мыслях. И неудивительно – последнее время дядя часто приглашал на симпосионы Огненную Даллу, получившую свое прозвище не столько за темперамент, сколько за цвет волос. Гетера слыла признанной красавицей Аурума и два последних года ходила в любимицах у самого Агапия Килемния, верховного архонта Йаманарры. Но, кажется, теткины обличения отчасти подтверждались. Десма всегда любила обсуждать интимные дела всех, до кого могло дотянуться ее навостренное ушко и длинный язычок. Однако посреди улицы, в толпе… Побыстрее бы ее выдали замуж. Пусть заводит себе гигантского раба откуда-нибудь с северных островов. Говорят, они самые сильные и ненасытные в любовных делах. Может хоть тогда Сциппа поостынет…
За воротами, отделявшими город от священного места, начиналась храмовая дорога. Отсюда широкая людская река разбивалась на ручейки, струящиеся по бесчисленным тропкам, ведущим на террасы – горожане разбредались по всему храмовому городу, спеша навестить тех Драконов, помощи от которых ждали прежде всего. Самое время нагонять родственников и окунуться в прохладу мраморных лабиринтов. Нет, пожалуй, кляня сегодняшний день, она кривила душой – этого праздника Кора ждала, не в состоянии вообразить ничего приятнее тишины исполинских храмовых залов, где никто не позволит себе повысить голос или потревожить молящихся. Хвала Драконам!
Глава 3
Окер сидел на завалинке у своей лачуги. Скотина отогнана в горы и за ней присматривают младшие помощники. Что ни говори, а старшим пастухом быть и почетно и выгодно. Он потянулся к глиняному кувшину, воткнутому в ямку у ног. Кислое вино защипало глотку, ну да маур с ним. Здесь лучшего достать и не надейся. У Дазара разве, но пузатый усач всякий раз смотрит на него волком и в долг не наливает. Чтоб ему пусто было.
Рядом раздался возмущенный писк, и он лениво повернул голову.
– Эй, Брад, чтоб тебя бестии сожрали! Отстань от девчонки! А ты! – пастух указал корявым грязным пальцем на дочь. – Хватит сопли распускать! Уйди с дороги. На что тебе эти камни?
Мальчик обиженно шмыгнул носом, но послушно отстал от сестры и побрел в дом. Окер проводил его прищуренными глазами, кинул взгляд на притихшую Мэву, прижимавшую к груди окатанные морем голыши, и снова приложился к горлышку. Полуденный воздух раскалился до предела, даже вечно жужжащие рядом с кувшином мухи исчезли, пережидая самые тяжелые часы.
Особенно удивительно было в такое время увидеть на дороге человека. Тот бодро шагал под раскаленными лучами, лишь изредка поглядывая по сторонам. Человек как человек, не бедный и не богатый. Окер спрятал кувшин под порог и отер губы. Чужак, сразу видно. В поселке все друг друга знают, а этот – совершеннейший незнакомец, видит он его в первый раз. Коренастый, бронзовый от загара крепыш в штанах и рубахе, подвязанной засаленным, некогда красным кушаком, остановился у хлипкой калитки и поднял
