которое говорит о том, что конкретная душа теперь собственность аданея и забрать ее оттуда нельзя. Обычно души из бездны никто и не забирает, ведь они попадают туда за греховную жизнь, но если кто-то все же осмелится вытащить душу в смертный мир и попытается вернуть ее в тело, то главный демон Аданей не расстроится. Для того искра и существует. Ее основная функция – делиться и дробить душу, на почве которой она взращивается, потом забирать чужие тела, расслаиваться на огромное количество личин и колонизировать землю. Искра развивается и приобретает свою личность только после воскрешения тела. Как я уже и говорил. То есть если уж вы осмелились отнять собственность аданея и оживить ее в теле, то пострадает весь смертный мир. Знаешь, почему я хотел правильно завести зал времени? Почему я так рад, что получилось хоть что-то? Я хочу вернуться в тот миг, когда меня собирались оживить, и развеяться, отговорить Трейвела. Он ведь стал смертным в наказание. А так его не наказали бы, а меня бы просто не стало. Я не хочу, чтобы меня считали уничтожителем, демоном, монстром. А Непоколебимый – империей зла. Адент уберег Фредрика от этого. И Океанию уберег от судьбы Непоколебимого. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, почему я буду бороться за свою империю до конца.
– Подожди. То есть все наместники – это твои личины? Твоя поделенная искра и частички твоей проклятой души в чужих телах?
– Верно.
– Но теперь-то твоя искра закончила делиться или в любой момент она может создать из тебя еще личности?
– Это сложный процесс. Сейчас я не буду вдаваться в подробности. Скажу лишь, что да, слоиться одна искра может до бесконечности, ей главное захватывать в каждое новое тело хоть капельку души. Но я стараюсь держать себя в руках, потому и не спешу лечить себя искрой. Каждое использование искры опасно. Ведь это очень хитрый разум и в каждой личине он проявляется иначе.
– А если бы Фредрик ожил? – едва слышно спросил Карнелий с некоторой задумчивостью в голосе.
Дагерти вздохнул:
– Одна из его личин, та, что была бы ближе всех по характеру к твоему покойному другу, точно так же, как и я, молила бы сейчас богов о смерти.
– Фредрик был сильным магом, он смог бы перебороть искру.
– Тебе хочется верить в друга, но я тоже был не слабым магом, и то мои черные силы просто бурлили. А теперь вспомни свет своего друга и преврати его во тьму. Если бы Фредрику и удалось удержать себя единым, то было бы еще хуже. Искра сконцентрировалась бы в одной голове, испепелила бы его настоящую личность и превратила бы его в уничтожителя. Так что Адент поступил верно.
Карнелий чувствовал себя отвратительно, мысли его были о том, что Фреда больше не существовало во вселенной, но вслух он сказал нечто иное:
– Я не могу понять… – Голос был совсем тихим, Дагерти пришлось прислушиваться. – Ты начинал с того, что Адент не заслуживает
