по западным деревням выслеживать сглазников и порчушников… Может, им даже разрешат поучаствовать в захвате… и товарищеском суде Линча… если и впрямь кого выследят… А я… «То ли лошадь, то ли бык, то ли баба, то ль мужик…». Фея… прости, Господи… Тьфу, гадость!
– Готов ли ты к обряду посвящения, Агафон Мельников сын? – мягким воркующим голоском – словно рукавичка на дубине – вопросила мадам Фейримом.
– Нет, – сумрачно буркнул студиозус.
– Извини, я не расслышала, – сдвинув бровки, склонила вопросительно голову набок председатель комиссии.
– Готов, говорю, – неохотно возвысил голос его премудрие, а потише добавил с отвращением: – как гусь в каше…
– Замечательно! – постановили феи непререкаемым хором.
Сеньора Вапороне, почти оправившаяся от вчерашнего потрясения, выступила вперед и несколькими взмахами волшебной палочки начертила радужными лучами на мостовой вокруг юного чародея окружность, снабдив ее семью двухметровыми каплеобразными лепестками.
– Цветочек… – уныло прокомментировал Агафон.
– Септограмма, – сухо уточнила моложавая фея рядом с деканом, становясь в вершину одного из лепестков. – Основа ритуала посвящения в феи-крестные, если ты помнишь.
Еще шесть профессоров последовали ее примеру, палочки наголо.
– Да, конечно помню, – не особо убедительно соврал школяр, настороженно покосился на окружившие его превосходящие силы преподавателей, и нервно передернул плечами. – Я… пошутил.
Мадам Фейримом, оставшаяся за пределами цветика-семицветика, распахнула сиреневый футляр длиной сантиметров сорок, и ошалелому, растерянно мечущемуся взгляду студента предстало во всей красе орудие его будущего труда.
Агафон закрыл глаза и тихо застонал.
Если бы целый факультет юных феечек получил в свое распоряжение десять коробок пайеток, блесток, бисера, бусин, ведерко розовой краски и задание украсить одну волшебную палочку, вряд ли результаты их усилий могли бы посоперничать с артефактом, достающимся Агафону в наследство от покойной мадам Дюшале.
– А у вас нет чего-нибудь такого же, только без блестяшек и цвета хаки? – безнадежно поднял он глаза на декана.
Мадам Фейримом осуждающе поджала губки, но не сказала ничего, лишь кивнула сухо головой профессорам начинать. Школяр обреченно втянул голову в плечи, вздохнул, и покорился судьбе.
Ритуал, несмотря на дурные предчувствия чародея, занял относительно немного времени и не потребовал от него ни подтверждения полученных[11] знаний, ни долгих повторений помпезных клятв,[12] ни хоть сколько-нибудь искренних заверений в бескорыстной готовности положить жизнь на алтарь служения счастью и процветанию подопечных. И когда студиозус уже начинал подумывать, что с таким же эффектом всё могло свестись к собеседованию в кабинете декана тет-на-тет, все семь участвововавших
Или, скорее, недополученных и просто не полученных.
Обошлись короткими.
