привалившись к оплавленной, деформированной стене здания, в одном из проулков.
Максим, достав оружие, подошел ближе.
– Эй, как там тебя?
Вербовщик вздрогнул, резко обернулся и увидел пустой зрачок пистолетного ствола, нацеленного ему в переносицу.
– Закурить есть?
Тот вдруг часто закивал, хлопая себя по карманам. Его взгляд неотрывно следил за оружием.
– Тебя патруль заметил. – Максим опустил пистолет. – Не бойся, они в другой квартал побежали. – Он взял полупустую пачку сигарет, заметив, что пальцы вербовщика дрожат. – Да не трясись, не трону я тебя.
– Зачем гнался? – сглотнув, спросил тот.
– Курить охота. – Максим вытащил сигарету, а пачку сунул себе в карман. – Давай, расскажи: что ты там про сталкеров кричал?
– Я в Пятизонье народ вербую.
– Ну, это понятно. – Максим глубоко затянулся. – Мне тут старик один про какую-то «проказу Пятизонья» толковал. Ты что скажешь?
– Скорги… – Вербовщик сглотнул. – Они везде. Но их не нужно бояться! – внезапно опомнился он. – Есть хорошая экипировка, она реально защищает!
– И что? Допустим, я захочу стать сталкером?
– Да все просто! Отведу тебя на сборный пункт, тут неподалеку, в руинах. Там выдадут все, что нужно. Потом переправят за Барьер. Там, – он неопределенно кивнул в сторону мутного купола, – есть специально оборудованные лагеря. С герметичными убежищами, понимаешь? Оттуда будешь выходить, как на охоту, – завалил механоида, разобрал его, отнес добычу хозяину лагеря, а он с тебя долг за экипировку спишет. Еще раз вышел, снова с добычей вернулся – тебе деньги на счет. Так три-четыре ходки сделал, и можно новую жизнь начинать!
– А если не справлюсь?
– Да ты, парень, – прям вылитый сталкер, – польстил Максиму вербовщик. – Сколько уже в руинах выживаешь?
– Давно, – пожал плечами Максим. – Года два, может, больше… Не помню уже.
– Вот и там не сложнее.
– Не врешь? Сам-то за Барьером бывал?
– Нет, – честно признал вербовщик. – Но оттуда все богатыми возвращаются. Уезжают за границу! Бывает, конечно, что и погибает кто-то из новеньких, но это уже… судьба! – нашелся он. – У кого на роду написано…
– Ладно, заткнись, – прервал его Максим. – Ты, мужик, идиотов ищешь, это понятно. Если там все так круто, деньги сами в руки лезут, так чего ты тут в руинах шатаешься? Почему сам в сталкеры не подался?
Вербовщик стрельнул взглядом по сторонам, затем начал снимать с себя туристический рюкзак, в котором был упакован голографический проектор.
– Скоргов боюсь, – признался он. Почему бы не сказать правду? Парень этот все равно в сталкеры не годится, у него полное безразличие к жизни на худом лице написано. Вон глаза ввалились, блеск в них диковатый. Может, больной или запойный, а может, просто – голодный. В любом случае нет у него азарта, той самой искорки, что толкает здоровых, вменяемых, зачастую
