тяжелыми колесами до зеркального блеска железнодорожную рельсу.
Он шел в пристанционный поселок.
Поселок «Куломзино» представлял собой мир, где шла особая жизнь. Отличная от всего остального города. И не потому, что там были узкие горбатые улочки, мощеные крупными гладкими булыжниками-голышами, которых не было в других городских районах. В поселке жили странные люди. Не похожие на остальных горожан.
В то время, как обычные горожане жарили себе на воскресный обед картошку с мясом, куломзинцы старательно крутили на мясорубках фарш и тушили в глубоких сковородках сочные голубцы. Обитатели других городских районов с гордостью ставили на стол купленную в магазине бутылку водки, жители поселка – только водку в графине. Из холодильника. Обитатели других концов города с довольным видом глотали растворимый кофе. Рядовой куломзинец не стал бы этого делать даже под угрозой административного наказания. Житель поселка всегда варил молотый кофе в турке. И кое-кто даже добавлял туда корицу.
Секрет странного поведения куломзинцев состоял в том, что называется вкусом к жизни.
Откуда он взялся?
Возможно, с юга. С низовьев Волги. Из прикаспийской Астрахани. Оттуда в годы войны на берег Иртыша эвакуировали бондарный завод, делавший бочки для танковых смазочных масел. А вместе с заводской печатью и сейфом с документами сюда, в Сибирь приехали люди, жители расположенного в устье Волги старого города со странным именем Астрахань.
Низовье же Волги – место необычное. Кажется, что невыносимая жара здесь не столько от солнца, сколько от пролитой здесь за века горячей человеческой крови. Из этих мест не так уж далеко до земли, где некогда цвел райский Эдемский сад. Не прошло такое прошлое бесследно для живших там людей.
Попасть в мир станционного поселка можно было только сквозь разрыв в лесозащитной полосе, высокой и толстой, будто крепостная стена. Полковник прошел под почти непроницаемым для солнечных лучей зеленым сводом и оказался на узкой мощеной улочке.
Забирая вправо, он направился к серой громаде элеватора. Его венчала гордая башня, опоясанная по периметру гигантскими окнами. Заходящее солнце пробивало их насквозь. Полковник представил, каким неземным гранатовым светом был залит размещенный в башне машинный зал.
Башня стояла на двойной батарее толстых серобетонных цилиндров. В них хранились тысячи тонн твердой сибирской пшеницы. Эта гора растительного белка рождала густейшие потоки биологической энергии. Ощущая ее, человек сначала погружался в тревогу, а, потом, его организм начинал наливаться животной силой. Эта энергия легко сжигала неуязвимые для антибиотиков стафилококки, заставляла быстрее расти волосы и толкала мужчин нарушать супружескую верность. Впрочем, женщин тоже. Но дочери Евы куда менее расположены к угрызениям совести, и куда лучше мужчин владеют искусством маскировки, если даже сравнивать их с мужчинами прошедшими специальную диверсионную подготовку.
Здесь в вечной тени элеватора стояло
