всех ног.
– Куда тебя леший гонит! Постой же, погоди! – раздался тут за ним задыхающийся голос.
Трошка умерил опять шаг.
– Это ты, Петрусь? – удивился он, узнав своего приятеля-казачка. – А я-то уж думал… За медовой коврижкой, что ли? Да опоздал, брат: ничего-таки не осталось.
– Коврижка коврижкой, – отвечал Петрусь, с трудом переводя дух, – и до завтраго погожу.
– Так чего же тебе?
– А проводить тебя.
– Ври больше.
– Зачем врать? Нам по одной дороге.
– Да ты куда, Петрусь?
– Туда же, куда и ты.
– В замок?
– В замок. Вдвоем идти все-таки веселее. Трошка опешил, но, сейчас же оправясь, запетушился:
– Ты что ж это, Петрусь, – предать нас полякам хочешь? Креста на тебе нет!
– Крест на мне, слава Богу, есть, и предателем я николи не буду.
Говорил он это так искренно, с оттенком даже негодования, точно за несколько часов назад сам не высказывал такого намерения своему господину. Но слова Курбского были для него законом, и теперь он действительно возмущался предположением Трошки.
– Так, может, ты сам нам передаться хочешь? – продолжал допытываться Трошка.
– Чтоб казак передался врагу? Да за эти слова побить тебя мало! – вскричал Петрусь и наделил приятеля таким тумаком, что тот со своим коробом повалился в снег.
– Ну, ну, ну, не буду, не тронь! – взмолился Трошка. – Сдуру сболтнулось.
– То-то сдуру. Ну, вставай же, не бойся, не трону больше.
– Да на что тебе, Петрусь, в замок? Верно, к Марье Гордеевне с ответом от твоего князя?
– Наконец-то додумался, умная голова!
– Зачем же тебе самому к ней, коли я могу все за тебя справить.
– Стало, не можешь.
– А с собой тебя, прости, мне взять никак невозможно!
– И не нужно; я сам собой пойду: куда ты, туда и я.
– Но я не хочу, Петрусь, слышишь: не хочу!
– Мало ли что. И нитка тоже не хотела, да игла потянула. Добром ты от меня не отделаешься.
– Ах ты, Господи, Боже ты мой! – чуть не захныкал Трошка. – Хозяин мой, Степан Маркыч, меня со света сживет: в гневе своем он никаких границ себе не знает.
– Хозяин твой и не увидит меня: ты проведешь меня прямо к племяннице.
– Да в горницу-то к ней ход через горницу дяди.
– А уж это, братику, твое дело, как отвести ему глаза. Можешь вызвать ее ко мне на лестницу, что ли. А наскочишь все-таки на хозяина под сердитую руку, так сам же и казнись. Ну, да Бог не выдаст, – свинья не съест. Что вперед загадывать? Гайда!
Бедному Трошке волей-неволей пришлось покориться. Прошли они этак еще версты полторы, а дорога все далее уклонялась в сторону от замка. Петруся взяло опять сомнение.
– Куда ты меня ведешь, бисов сын? – спросил он.
– Как
