моя просьба. А жаль. Ты ведь не любишь убийства?
– Кто же их любит?
– Преступники. Я не совсем точно выразился. Скажем так, убийство для них предпочтительнее, чем кое-какие другие занятия. Возьмем, к примеру, наемного киллера, который убивает человека за пятьсот баксов. Он не получает никакого удовольствия от того, что нажимает на спусковой крючок, если, конечно, он не полный псих, но ему хочется иметь пятьсот баксов. Без них, того и гляди, придется устроиться на работу и ходить туда. – Вайсс вылил в стакан остаток пива из второй бутылки и выпил. – Убийство, совершенное психопатом, может быть совершенно иным, но наш убийца – не психопат, Эд, – добавил он.
– Откуда вы знаете?
– Я почти уверен, что это так. Слишком уж странное преступление. Не тот стиль…
Я кивнул. Это было не очень логичное обоснование, но я чувствовал, что Вайсс прав.
– То есть вы хотите, чтобы я был вашим шпионом в стане врага, – произнес я. – Мне это не нравится.
– Ты правильно выразился, – кивнул он. – Если признать, что цирк – это стан врага. Если ты признаешь, что он до такой степени враждует с законом и порядком, что поощряет хладнокровное убийство. Если ты на стороне убийцы только потому, что он из цирка. Тебе так кажется, Эд?
– Вы меня поймали, – усмехнулся я.
– Что ж, обдумай мое предложение и дай мне знать. Я не стану настаивать. И будь осторожен.
– Осторожен?
– Я имею в виду, не задавай лишних вопросов. Это может быть опасно. Те, кто совершает убийство, не любят тех, кто об этом расспрашивает. Кроме твоего дяди, никто не знает, что ты сегодня был здесь?
– Нет, – ответил я. – Ладно, я все обдумаю. Но скорее всего, я ничего не услышу и не увижу. – Я допил пиво и встал. – Мне пора. Хочу еще немного помочь дяде Эму.
Вайсс не стал возражать и уговаривать меня остаться. С торжественным видом пожал мне руку, а потом в комнату вошла миссис Вайсс, вытирая руки о фартук. Она тоже пожала мне руку, и я, сам не знаю почему, почувствовал смущение.
– Не позволяй ему ни в чем себя убедить, Эд, – сказала мисс Вайсс.
– Хорошо, – пообещал я.
На обратном пути я решил, что и впрямь не позволю. То есть я не собирался специально что-либо предпринимать и ставить себя под удар. Ведь просто заниматься своими делами и быть на стороне убийцы – не одно и то же.
В воздухе клубился легкий туман, обрисовывая все лампы на площадке кругами, похожими на нимб. В тумане колесо обозрения казалось гигантским. Он приглушал звуки, и все выглядело каким-то нереальным.
Я стоял на тротуаре снаружи и смотрел на входные ворота – большие, яркие и веселые, словно ворота в рай, расположенные футах сорока от улицы. Я слышал визг плетки, стук большого барабана, призывающего посмотреть шоу, и тысячи голосов, которые, сливавшись воедино, образовывали какой-то странный незнакомый звук. Мне казалось, будто раньше я никогда не видел передвижного цирка и не слышал этого звука.
Мимо
