Траяном со столь большим трудом. Но Адриану нужны были не лишние территории, а прочная и стабильная держава, объединенная греческой культурой, которую он ценил настолько высоко, что его прозвали Гречонком (его бороду и прическу “в греческом вкусе” укладывали щипцами специально обученные рабы). В 123 году во время одного из своих путешествий по Малой Азии он встретил любовь всей своей жизни – красивого греческого юношу по имени Антиной, который стал для императора практически августейшей супругой[84].
Но вместе с тем этот идеальный император маниакально желал контролировать все и вся и в проявлениях этой страсти бывал непредсказуем. Однажды в приступе сильного гнева он выколол пером глаз рабу; а свое правление он начал и завершил кровавыми чистками.
На руинах еврейского Иерусалима Адриан задумал воздвигнуть типичный римский город, средоточие культа римских, греческих и египетских богов. Великолепные парадные трехпролетные ворота Неаполис (ныне Дамасские), сложенные из каменных блоков Ирода Великого, вели на круглую площадь, в центре которой стояла колонна. От площади под прямым углом отходили две главные улицы – Кардо и Декуманус, ведущие к двум форумам, один из которых располагался рядом со снесенной крепостью Антония, другой – южнее нынешнего храма Гроба Господня. На этом втором форуме Адриан построил храм Юпитера, рядом с которым стояла также статуя Афродиты. Это было место Распятия, и его выбор, вероятно, был продиктован желанием уничтожить святилище иерусалимских христиан.
Хуже того, Адриан вознамерился возвести на Храмовой горе жертвенник и собственную грандиозную конную статую[85]. Адриан последовательно лишал Иерусалим его еврейского духа. Он хорошо усвоил уроки другого грекофила, знавшего толк в зрелищах – Антиоха Епифана, – и не случайно реанимировал его проект храма Зевса Олимпийского в Афинах.
24 октября, во время египетских празднеств в честь смерти и воскресения бога Осириса, любовник Адриана Антиной при загадочных обстоятельствах утонул в Ниле. Покончил ли он с собой? А может быть, Адриан или египтяне принесли его в жертву? Или же это был просто несчастный случай? Обычно сдержанный Адриан страшно горевал; он велел почитать юношу в качестве Осириса, основал посвященный ему город Антинополь и учредил государственный культ Антиноя, установив по всему Средиземноморью статуи, увековечившие красивое лицо и прекрасное тело юноши.
Возвращаясь в Рим из Египта, Адриан снова проехал через Иерусалим и, в соответствии с римским обычаем, лично провел плугом борозду, обозначившую границы города. Возмущенные репрессиями, паганизацией Иерусалима и повсеместно появившимися изваяниями обнаженного Антиноя, евреи стали тайно вооружаться и готовить подземные укрытия в Иудейских горах.
И когда Адриан, правлению которого, казалось, уже ничто не угрожало, спокойно ехал в сторону Рима, таинственный вождь, называвший
Римлянам это не нравилось. “Греческая любовь” была явлением совершенно обычным и не считалась признаком женоподобия или изнеженности; Цезарь, Антоний, Тит и Траян – всех их мы сегодня назвали бы бисексуалами. Однако, в противоположность сегодняшним представлениям о морально допустимом, римляне считали позволительной связь мужчины с мальчиком, но не с другим взрослым мужчиной. Однако Адриан, даже когда Антиной повзрослел, продолжал игнорировать жену, предпочитая ей любовника.
Постройки Адриана в Иерусалиме частично сохранились: фрагменты ворот Большого форума (ставшие впоследствии воротами первой церкви Воскресения) можно осмотреть в кондитерской лавке
Частично сохранился и один пролет арки Малого (восточного) форума Адриана: он перекинут через
Фундамент Дамасских ворот также раскрыт археологами и свидетельствует об их истинно римской мощи. Нынешняя главная улица Старого города, улица ха-Гай (она же Эль-Вад), проходит по трассе римской улицы Кардо (одной из двух главных улиц Элии Капитолины). Фрагмент ее мостовой раскрыт на площади у Западной стены. Историк Дион Кассий и более поздний христианский источник, “Пасхальная хроника”, позволяют предположить, что храм Юпитера Капитолийского стоял на Храмовой горе. Это весьма вероятно, но никаких следов его не найдено.
