форма долинки, и рисунок русла ручья – фактически один в один!
У ручья того, интересная особенность была – он стекал по склону ложка по руслу, не гладкому и ровному, а словно по ступенькам в пару десятков сантиметров высотой, с терраски на терраску. На каждой ступеньке-терраске – небольшая лужица, с песчанно-каменистым дном. Прадед сказал тогда, что это всё похоже на промывочный желоб (вот, не помню я сейчас, как он правильно называется!) и пояснил, что иногда не лотком пользуются, а из трёх досок сколачивают длинный желоб прямоугольного сечения с набитыми по днищу планками. Сооружают небольшую запруду на ручье, а по желобу этому устраивают сток из образовавшегося прудика. Потом в поток воды лопатой кидают золотоносный песок. Относительно лёгкий обычный песок проносится через весь желоб, а более тяжёлые частички золота оседают, зацепляясь за поперечные планки… Так что в ручье том земном, сама природа устроила что-то на вроде этого промывочного жёлоба. Вот, и здесь также!
Прадед мне тогда велел черпать лопатой песок со дна лужиц на этих “ступеньках” и ему в лоток понемногу ссыпать. А сам достал из рюкзака лоток, складную табуреточку (вот какой у меня предусмотрительный прадед был!), уселся на неё на самом берегу ручья и начал промывку приносимого мной грунта. Уже через пару минут смотрю, дед поправляет очки на переносье и достаёт со дна лотка что-то. И говорит человеческим голосом, только сипло как-то: “А ничего – фартóвый у меня правнучек! Только первая лопата, а уже знатные золотинки есть.” И мне какие-то чешуйки, крупинки показывает. А мне почему-то не показалось, что это здорово. Невзрачное какое-то оно было – это золото. И мелкокалиберное. Дед видит мою кислую рожу и усмехается только: “Бывало и за неделю столько не намоешь, а он нос кривит. Эх, молодо-зелено! Всё им самородки подавай…”
В общем, намыли мы тогда золота немного. За часа четыре работы – несколько граммов. Всё такими же чешуйками да зёрнышками. Но прадед сказал, что для простой проверки это очень даже хорошо! И вид был у него весьма довольный. Сказал, что не ошибался тогда он с этим местом. Якобы по всем приметам должно было здесь быть золото. И, вот, точно – есть! И можно было бы здесь ещё “постараться”. Но уже – ни к чему! Потом перекусили. Собрались. И в обратный путь.
Сначала прадед эти золотинки дочери, бабушке моей, хотел отдать, но она на него только руками замахала: “Уберите, папа, это от меня!” Пришлось внучке передавать. Говорит: “На, вот, внучка! Твой сын Лёшка добыл. Везучий он.” Но и та, как увидела эти крупинки, так лихорадочно ссыпала их в бутылёк из-под какой-то микстуры и запрятала куда-то. Так и не знаю, куда. Некий инфернальный ужас у моей родни по женской линии к добытому мной с прадедом золотом наличествовал. Вот, интересно, сами кольца, цепочки, серёжки золотые носят, а природного золота боятся, словно оно заразное. Странность какая-то.
А, вот, прадед мой после поездки этой нашей как-то быстро стал сдавать. И через год мы его схоронили.
