девчонка тоже захочет остаться. Будут разговоры, да еще какие, «видела» Марина, но промолчала. Может, еще обойдется? Раздался звучный удар гонга – всех созывали на собрание. Марина с Лёшкой было пошли, но в дверях Марина его задержала и всерьез поцеловала – для бодрости духа.
– Иди, поцелуйщица. Веревки из меня вьешь…
Марина знала, что, приняв решение, он больше не будет думать об этом, а просто начнет действовать: надо это пережить – переживем. Лёшка действительно был здесь счастлив и мечтал, уйдя от дел, поселиться насовсем в этой деревне посреди соснового бора. Он разговаривал с домом, как с живым существом, а дом, кряхтя и поскрипывая, отвечал ему.
– А ты домового-то приманил? – посмеиваясь, спросила у него Марина, приехав весной с младшими детьми.
– А как?
И в тот же день, когда впервые обедали в тереме, Марина взяла первый отрезанный ломоть хлеба и закопала в правом углу под домом: «Батюшка-домовой, приходи к нам домой!» Всю ночь что-то шуршало в разных углах – «Домовой место выбирает!» – шептала Лёшке Марина, а утром они нашли на столе старинную серебряную монету, неизвестно откуда взявшуюся. Марина и сама чувствовала себя здесь так вольно и спокойно, как никогда в городе. И вот теперь – что же, бежать, как говорил Анатолий?
За столом сидел уже весь «колхоз», кроме Скороговорки, присматривающей за младшими детьми. Марина видела, что Анатолий приуныл и заколебался – уж больно хлипко выглядела их армия, если вычесть женщин и детей.
– Ну что, граждане-товарищи! Положение у нас серьезное, про пожары вы всё знаете, новости слушаете. Горит уже совсем близко от нас. Помощи особенной нам ждать неоткуда. Так что предложение такое: срочно собраться и уехать. Всем.
Леший покосился на Анатолия. После недолгого молчания Семеныч сказал:
– Ты, Анатолий, не нагнетай. А то прям запугал. Срочно, быстро. Это ж подумать надо.
– Семеныч, некогда думать!
– Некогда! Ну, допустим, я к племяннику могу поехать, в Кострому. А хозяйство? Куры, козы. Поросенок. Их-то куда девать, а?
– Мне некуда ехать, – робко произнесла перепуганная Иллария, но Анатолий махнул на нее рукой:
– Мы вас с собой возьмем.
– А бабка Марфа? С ней что будешь делать? Тоже с собой возьмешь?
Про Марфу все забыли.
– Нет, Анатолий, я не согласен уезжать. – Семеныч разволновался. – Что такое? Сколько раз пожары были, и ничего. Стоит деревня!
– Ты, друг мой Семен Семеныч, такого пожара в жизни еще не видывал. Не хочу вас пугать, но…
– Да ты посмотри! Дома от леса далеко, трактор есть у нас, опашем – никакой огонь не пройдет!
– А верховой? Семеныч, мы ехали, видели. Там такой ветер поднимается.
– Так смотреть будем, чтобы на крыши не перекинулся. Вода-то есть у нас. Напор такой, что вертолет собьет. Нет, вы как хотите, а я… Я бы остался.
Анатолий с Лёшкой переглянулись.
– Ну ладно. Мы с Алексеем тоже вообще-то думали остаться. И Марина.
– Марина Сергевна. – Семеныч
