не соцреалистическое произведение, где если что делается, то:
– Делается всегда. – Чтобы было типично.
И наоборот. Что значит, наоборот?
А вот наоборот, как раз и произошло.
Михаил Маленький, несмотря на ужасающие предчувствия, попросил ее поклясться – так и не попросив – как боец азиатского фронта на поприще строительства женских общежитий вообще, и для Катерины Матвевны в частности:
– Показать личико, – ибо.
Ибо попросишь одну, а показать может другая, как-то, вовсе не незабвенная Катерина Матвевна, а:
– Гюльчатай. – А ей лет-то сколько? Так и напишут незаслуженно на спине ночью:
– Владимир Набоков, – а ведь я до сих пор жалею, что занимался, как и он, и более того, в четырехкратном увеличении того объема, который был положен в целях необходимости учебного процесса – этим делом:
– Накалывания живых существ на металлические копья, – пусть и маленькие, но для них вполне достаточные, чтобы так и быть засушенными:
– На всю оставшуюся жизнь.
– Их бин, – начала она и тут же добавила безо всякого геройства:
– Я соглазна.
– Я пока что не почувствовал никакого соблазна, – не понял Михаил.
– Так говорил мой друг, май диэ чайлд Сирано де Бержерак, – чуть-чуть раскрылась леди.
– Вы намекаете, что похожи на Графиню Эрнеста Хемингуэя в большой зеленой шляпе?
– Вы боитесь посмотреть мне в лицо? Не бойся, я не заразная.
– Да не в этом дело! – махнул рукой Михаил, а сам все равно не посмотрел на нее.
– А в чем? Вы боитесь, что я смерть?
Он не успел ответить, так как нечаянно упал со стула, который, как известно, в баре очень высокий. Точнее, чуть не упал, ибо дама протянула ему свою твердую, как у стиральной машины в роли жены Семена Захарыча Сладкого – как считают некоторые:
– В противовес их горькой жизни, – руку.
– Не бойтесь, это я.
– К-Катерина Иванна? – ужаснулся режиссер почти свово фильма, название которого с этой минуты уже начал забывать. Ибо.
Ибо была в его голове уже только одна мысль:
– В джазе только девушки, – которым всегда хочется чего-нибудь горяченького.
– Кстати в бар можно горячего? – спросила она.
– Так нет, но если молодой чек заплатит две цены – да. Но, разумеется, не целого поросенка, – ответил бармен, которым был – о, мама, мия! кто бы его узнал:
– Сирано де Бержерак. – Осталось ждать только Володю Выс, но не думаю, что это произойдет, так как – сказал Пушкин:
– Не могут два быка пастись на одном лугу, – а уж две идеи:
– И подавно:
– Не уместятся в один мясной холодильник.
Однако, ведь, это неправда, ибо когда в Гроб поместили Иисуса Христа – этеньшен:
