поняла, что мама добра мне хочет. Ты борщ со сметаной любишь или с майонезом?
– Если можно, то со сметаной.
– Я тоже со сметаной люблю.
После обеда Лия стала водить Ивана по квартире. Он заглянул во все три комнаты, похваливая импортную мебель. Затем спросил:
– У вас на троих такая большая квартира?
– Нам на четверых её давали; у меня ещё старший брат есть. Но сейчас он в Комсомольске-на-Амуре, после школы уехал туда. Там поступил в институт, на факультет, связанный с самолётостроением. И меня звал к себе, да я не поехала, у нас климат мягче – чувствуется дыхание Тихого океана, и нет таких морозов, как в Комсомольске. Между прочим, я слышала, что солдат там кормят намного хуже, чем здесь.
– Я тоже об этом слышал, – подтвердил Иван. – А Комсомольск-на-Амуре я видел, вскользь, правда – это, когда мы через Амур переправлялись. Интересное зрелище: весь состав въехал на паром, в два этажа. И Амур… я не думал, что он такой широкий.
Лия неожиданно засмеялась.
– Ты чего, я что-то не так сказал? – Иван смотрел на неё удивлёнными глазами.
– Да нет, я просто вспомнила, как расхваливала тебя отцу.
– За что?
– Сказала, что ты мне понравился.
– А отец что?
– Сказал, что ты трудолюбивый. А это, говорит, в мужчине – одно из главных качеств. Мой отец тоже трудолюбивый плюс с высшим образованием, а директором автобазы не ставят.
– Почему?
– Потому, что не член партии. Или раскопали, что у него дворянские корни в Польше. А местные… один директор автобазы имел только техникум, второго год назад тоже поставили со средне-техническим образованием. Почему их ставят, умные, что ли? Нет. Сначала оба были простыми водилами, потом техникум закончили, их в партию приняли. А в партию только рабочим вступить легко, а инженеру, например, проблематично, потому что сначала кучу рабочих надо принять, потом мастеров и прочих. И уж в последнюю очередь принимают ИТР и начальников, таких, как мой отец. Вот так, Ваня.
Поговорив ещё немного, Лия вдруг задала неожиданный и в то же время не очень приятный для Ивана вопрос:
– А ты с каким заболеванием лежишь в госпитале?
Он на мгновение смутился. «Честно сказать? Пожалуй, скажу, она не выдаст. А если соврать, подумает, что я действительно больной».
– Лия, я открываю тайну только тебе. Ты никому не скажешь?
– О чём ты говоришь?
– Но если ты меня выдашь, – продолжил Иван, – меня сразу посадят. В дисбат. Ты понимаешь, что это такое?
– Конечно, понимаю. Я что, по-твоему, на дуру похожа?
– Я так не думаю, – ответил Иван. И открыл девушке свою тайну. После которой она сначала радостно-удивлёнными глазами разглядывала его, а потом захохотала, роняя голову то на колени, то поднимая её, одновременно смахивая со щёк катившиеся слёзы. Кое-как успокоившись,
