Я не боюсь собак, но ощущение было неприятное. Пару раз ей удалось ухватить меня за икру, когда я снимала ботинки. И если бы не плотная джинсовая ткань моих темно-серых брюк, я бы могла вечером потягаться с тетей Дашей укусами – кого сильнее укусила собака.
– Начинай, Леночка…
Елена Георгиевна дозналась в самый первый раз, что мое имя Руся, которым меня зовут все, кроме моего биологического отца, – не совсем настоящее, а производное от фамилии. Но все так привыкли к нему, и в детском доме, и в училище, что я сама иногда забываю, что я – Лена, по свидетельству о рождении и по паспорту. Я собираюсь поменять имя в восемнадцать лет, когда не нужно будет разрешение отца и опекунского совета. Я уже придумала, что поменяю Елену на Русину – есть же такое имя. Чуть-чуть неудобно мне перед мамой, ведь она так меня назвала…
Но я сходила в церковь, где служит отец Андрей, помогавший мне, когда я попадала в трудные ситуации в детском доме, поставила свечу на поминальный столик, большую, длинную, и спросила маму: «Мама, можно я поменяю имя?» Я загадала – если свечка будет гореть ровно, значит, мама согласна. Если пламя будет неровно колебаться, свечка заплачет восковыми слезами или даже потухнет – значит, мама против. Все свечки ведут себя совершенно по-разному, хотя стоят рядом, и рационального объяснения этому никакого нет. Свеча горела абсолютно ровным пламенем, не колыхнулась ни разу. Из чего я заключила, что мама согласна.
Потом я рассказала отцу Андрею об этом, он пожурил меня, объяснил, что ничего загадывать в церкви нельзя, что христианская церковь категорически против всякого суеверия, примет… Я поняла и услышала, что именно он имеет в виду. Я поняла его резоны. Всё и все мы в руках Божьих. Мы не знаем замыслов Божьих, иногда совершенно неправильно их понимаем, пытаемся бороться, что-то менять, настаиваем на своем, мало того – приходим в церковь просить сделать по-нашему. Жизнь идет по Божьему велению, а мы приходим и говорим: «Нет, делай по-моему. Так не хочу, хочу вот так. Помоги!» И что это совершенно бесполезно, даже вредно. Бог не то чтобы рассердится за то, что мы перечим ему, но уж точно слушать таких просьб не станет.
Я это все понимаю и не верю. А надо наоборот. Надо верить, не понимая и не пытаясь понять. Возможно, тем, у кого это получается, живется гораздо легче. И церковные устои, если им следовать от и до, помогают жить. Не надо ни за что бороться. Не надо пытаться ничего изменить. Надо за все быть благодарным и радоваться всему, даже тому, что у тебя что-то не получилось, что у тебя что-то отнимают… Например, я должна радоваться и покорно благодарить Бога за то, что он так рано отнял у меня маму. Когда я начинаю приставать к отцу Андрею с такими провокационными вопросами, он не то чтобы уходит от ответа, но умудряется отвечать уклончиво и сложно, так, что ответа точного не получается. Конечно, плохо, что моя мама умерла так рано… Но неизвестно, что бы ее ждало потом… Ведь у нее было слабое здоровье… Бог избавил ее от мук… Взял ее к себе… А я могла ожесточиться, разувериться в Бога, если
