книг.
– Вы любите читать?
Ею руководила обычная учтивость. Он чувствовал, что ничуть ей не интересен, и нисколько не был этим удивлен.
– Очень. Здесь есть томик Мейсфилда.
– Да, мне он тоже нравится. Его романы всегда такие… В общем, не стесняйтесь просить все, что вам понадобится. Звонок у вас под рукой. Я отправлю к вам господ Пратта и Балтина, они остаются здесь. Хотя нет, Балтин не придет: у него болит зуб.
Леди Эйвлинг вспомнила, что за завтраком журналист ограничился одной-единственной репликой. Кто-то мелькнул у нее за спиной.
– Не задерживайся, Энн! – сказала она через плечо. – Выезд через четверть часа.
– Во сколько сбор? – поинтересовался Джон.
– В одиннадцать. Мы выезжаем в десять тридцать.
Одарив Джона улыбкой, леди Эйвлинг упорхнула. Джон ждал, когда дверь снова откроется. Ожидание не превысило двух минут.
– Как наш больной? – прогудел Роу.
– Первый класс! – заверил Джон.
– Вот и славно! Знаете, я вам даже завидую! Какой заманчивый у вас огонь в камине!
Мимо Роу проскользнула горничная Бесси с подносом, на котором стоял большой синий кувшин с водой. Джон не сразу понял, что увидел кувшин. Синева мелькнула перед его глазами и исчезла в направлении лестницы.
– Ну, будьте молодцом! – воскликнул Роу. – Что вам еще остается, ха-ха!
Он уже собирался закрыть дверь, но вдруг шагнул в сторону.
– Доброе утро, миссис Леверидж! Вы, как я погляжу, при полном параде, и не зря! Прислушайтесь к старику: вам идет верховая езда!
Он пропустил Надин в холл и ушел. Атмосфера изменилась. Только что пострадавший чувствовал себя как в мертвецкой, а теперь ощущал электрические разряды, лишь молний не хватало. Джон даже забыл о своей ноге и попробовал подняться, но опять упал на подушку, решив не уподобляться школьнику.
– Не спрашивайте о моем самочувствии! – взмолился он. – Я больше этого не вынесу!
– Вы ответили, не дав мне спросить, – улыбнулась Надин. – Вам полегчало!
– С чего вы взяли?
– Мне подсказало ваше чувство юмора.
– Вздор! – отмахнулся Джон. – Просто храбрюсь. Учтите, я не стану говорить вам комплиментов. Довольно того, который уже прозвучал.
– Два лучше одного.
– Извольте: вы великолепно выглядите. Не имея на это права, кстати, потому что одежда для верховой езды изуродует кого угодно – исключая вас. Как вам спалось?
– Как всегда, хорошо. А вам?
– Вторую половину ночи слишком хорошо, первую – отвратительно.
– Нога?
– Нет.
– Я?
– Даже не это!
– Я рада. Что же вас беспокоило?
Джон замялся. Ему хотелось ей рассказать, но трудно было решиться.
– Когда
