ту молвь недовольно зыркнула на братца стоящая позадь него Алёнка, легошенько притом вскинувши вверх свои резко выступающие плечи, бугорки на каковых приподняв материю рубахи, качнули расшитым ее подолом.
А кругом опушки по лесной чаще все еще густыми серо-синими клубами стлался дым, вроде прибывающий со стороны деревни. Впрочем, он более не лез на полянку, лишь плотнее окутывал своими чадными лепестками ели, подныривал под лапники, и, хватаясь за вершины маленечко, смешивался с плывущими по небесному куполу белыми ворохами облаков. На кулиге и пахло только земляничной сладостью, а рябь, пущенная от волос берегини по воздуху, все покамест покачивалась обок деревьев, не пущая сюды горечь пожарища.
– Днесь вам надобно не браниться, ни рюмить, а ступать в дали неведомые, прямохонько к бабе Яге, – молвила, будто на едином звуке, Земляничница и дюже горестно вздохнула. Посему ейна рубаха вся, прямо-таки, заколыхалась, и сквозь то движение вельми точно проступил образ берегини, с плавными очертаниями плеч, стана и чуть выступающей небольшой грудью. Однако стоило тому образу показаться, как мгновенно белесовато-голубой отлив рубахи насытился лазурью красок, и ровно смешался с цветом волос Земляничницы, али тока ели находящийся позади нее.
– А кто энта баба Яга таковая? – поспрашал Орюшка и сызнова хмыкнул носом, столь задиристо, что из правой ноздри на губы его выскочила долгая белая сопель, сигом погодя ужотко нырнувшая обратно.
– И як же мы туды доберемся, кады дальче сей кулиги никуды-ка не хаживали? – разумно проронила Алёнка и негодующе выпучила вперед красные губешки, сердясь на братца, и не столько видя те выскочившие на чуточку нюни, сколько ведая о них.
Девонька, досель стоявшая позади мальчонки, сойдя с места и в пару шажков достигнув его, остановилась подле. Теперь она, легошенько скривив в сторону братца глазенки, чуть слышно дыхнула, так-таки, как старшая:
– Брось нюни туды-сюды ворочать, то ж не красивши як, – тем самым повторяя реченьку оную досель всегда говаривала бабушка Обрада.
Мальчуган может чего и хотел ответить сестрице и для того даже подобно ей и сам скосил влево глазенки, да не стал, поелику в толкование вновь вступила Земляничница проронив:
– Добраться вам туды я, ей-ей, помогу, ибо мне даден клубочек… Чудной такой, дивный клубочек, каковой должон довесть вас до места, – дополнила берегиня и принялась ощупывать свою рубаху (вновь заколыхав ее белесовато-голубой поверхностью), рукава на ней, долгие волосы, а после и сам веночек.
Земляничница даже сняла венок с головы, и внимательно оглядев, качнула его тудыли-сюдыли, вправо-влево, заглянула за каждый трепещущий листочек, за каждый волнующийся цветочек и дрожащую ягодку, лишь потом удивленно пожала плечами, обоими, и единожды. Теперь берегиня качнула уже и самой головушкой, словно встревожившись потере, и власами
