Хальдор понял, что это все происки Гисли, который преследует его по пятам и сейчас потащит его назад в мастерскую, к ненавистной нижней юбке какой-то развратной аристократки.
– Торельв, – выдавил Хальдор и вдруг мерзко захихикал. – Вот бы ее поймать… Под стол! И пусть моет пол.
После чего наступила непроглядная черная ночь, без звезд, без луны, без единого луча надежды – стопудовая, неподъемная, на самой грани вечного сна смерти и преисподней.
3.
– Холера, – пробормотал Хальдор, обнаружив себя на куче гниющего мусора позади кабака «Зеленоглазая Блондинка». Ужасно хотелось пить. Собственно, от жажды он и проснулся. И еще от ненависти ко всему живому.
Он сел, отлепил от спины несколько полуразложившихся рыбьих хвостов и задумался. Идти в кабак просить воды? Будут смеяться, показывать пальцем и говорить: «Это тот подмастерье, которого с голодухи так развезло…» Вам бы такую жизнь, мерзавцы… А идти домой – это объясняться с Гисли. Но пить хотелось невыносимо.
Хальдор слез со своего импровизированного ложа и обнаружил, что был на нем не одинок. Рядом, положив небритую щеку на капустный лист, уютно посапывал громила в полосатых чулках и меховой куртке с оборванными рукавами, надетой на голое тело. Хальдор с уважением подумал о женщине, способной перенести на своих слабых руках это мощное тело, обессиленное коварством алкоголя, и стало ему тоскливо. Полный отвращения к себе, он плюнул. Лучше уж Гисли, чем вся эта компания.
Будучи с похмелья не чересчур осмотрителен, Хальдор случайно попал своим горестным плевком великану в глаз, отчего тот заворочался. На куче мусора произошла тектоническая подвижка. Грязный мосол от лошадиной ноги обрушился откуда-то сверху и треснул громилу по лбу. Тот взревел и вскочил на ноги, вытаращив безумные глаза. Первое, что он увидел, была бледная тень Хальдора, щупленького и взъерошенного. Громила без всяких усилий подцепил его за ворот и подтащил к себе. Хальдор раскрыл рот, чтобы обругать этого пьяного болвана, но получил удар пудовым кулаком по голове, после чего громила вновь отключился, удовлетворенно всхрапнув. Хальдор помотал головой. Злоба его на все человечество возросла многократно. Он решительно повернулся и зашагал прочь.
Ворота стены, отделяющей злачный квартал от ремесленного, были, разумеется, закрыты. Хальдора это остановить не могло – какие мелочи! Он начал карабкаться по стене возле ворот, ломая ногти и прижимаясь к остывающему после теплого дня камню. Несколько раз он падал все с большим грохотом, и наконец ударился так больно, что со стоном выругался и был услышан стражей, резавшейся в карты внутри караульного поста. Довольно скоро дверь раскрылась. Унылая фигура со свечой в руке зашлепала по грязи. Хальдор бессильно корчился на земле, но удрать не мог – он растянул ногу.
– Кто там? – крикнули из караульного помещения.
– Да тут сам Локи не разберет… Ругался кто-то… – ответил стражник.
– Погаси
