бы, если б тебя любили?
А он мне в ответ:
– Если захочу, то полюбят!
– Это как же так?
– Прикажу – и полюбят!
– Как же, – спрашиваю, – ты прикажешь? «Любите меня, а то хуже будет!» – так, да?
Через полмесяца какой-то ответственный футбольный матч – и вот Артамонов сказал мне вчера:
– Хочешь, я тебя со своей парты в два счета выселю?
– Это как же так? – спрашиваю.
– Очень просто! Скажу, что у меня от сидения с тобой рядом нервы портятся, что ты мне мешаешь к матчу готовиться. Что я из-за тебя буду «не в форме». Вот и все! Еще бойкот всей школой объявят, если останешься… Уходи лучше сама. А то хуже будет!
Так что не на всех, Колька, беседы и письма действуют.
Между прочим, мне на миг показалось, что ты с Урала, опередив мой приезд, сумел созвониться с Артамоновым или даже послал ему телеграмму: он тоже, как и ты, называет меня Вороной… Хотя моя фамилия и сама могла накаркать ему это прозвище.
Ты, Коля, очень хорошо выполнил мое задание. И поэтому я хочу снова обратиться к тебе. С еще одной просьбой. Очень большой… Я и раньше, после нашей встречи у холмика во дворе, хотела сказать тебе… Но один человек со мной спорил. Не верил, что ты справишься. А человек этот очень хороший. Вот я и молчала… Теперь же уверена, что лучше тебя никто выполнить это не сможет. Я еще немного должна подумать. Не торопи меня.
Оля
Ничего я не понял. Как мы с тобой можем вместе выиграть спор, если я ни с кем не спорил?
Скорей напиши про свою просьбу. А то я больше терпеть не могу!
Коля
Дорогой Коля!
В этом письме я подробно напишу тебе о своей просьбе…
Но сначала скажу о другом. Знаешь, я вдруг подумала, что твои последние письма на письма совсем не похожи. Если сложить их все вместе, получится целая повесть с продолжением. Или рассказ…
Сейчас, Коля, меня зовут на первый этаж, в рукавичную мастерскую, которую я тут организовала. Это неожиданно получилось… Пришел к нам старший вожатый, шумливый такой паренек (совсем не похожий на Феликса!), и спрашивает:
– А ты, новенькая, что умеешь?…
Ответить нужно было, потому что на меня все уставились и Артамонов уже стал потихоньку ухмыляться. Тогда я взяла и выпалила:
– Вязать умею!..
Артамонов только этого и ждал:
– Свяжи платок моей бабушке!
Его подпевалы загоготали. А я ответила:
– Зачем платок бабушке? Лучше рукавицы для рыбаков!
Ты, Коля, знаешь наш уральский мороз – сухой, обжигающий. А тут воздух влажный, тяжелый от сырости. И холод не обжигает, а как бы заползает внутрь, и носишь его в себе. Так что рукавицы, я думаю, пригодятся!
Оля
Школа № 3. Шестой класс «В».
Владимиру
