осуществляет за мной надзор, как за психически неуравновешенным.
– Давненько я тебя не видела, уезжал из Парижа?
Таблетки подействовали почти сразу, приводя с собой приятное ощущение отсутствия плоти, исчезающей при первом неслышном прикосновении желатиновых капсул. Тут же забываются каскады бессонных ночей, распухшие от наркотиков вены, вечная мозаика из утыканных сигаретами пепельниц и неожиданная потребность в еде, когда вдруг понимаешь, что чертовски голоден.
– Ты же знаешь, что я не имею права покидать пределы гребаного города. Есть другая проблема – на «хвосте» сидят доминиканцы.
– Ты же никого не убил, не так ли? В ином случае закончим мы плохо…
– Все начинают лучше, чем заканчивают, – я прокомментировал ее слова автоматически. Она сказала – мы? Неужели ведьма настолько привязана ко мне? – Я невольно улыбнулся.
– Ты не ответил на вопрос: да или нет?
– Насколько мне известно, нет, но никто об этом не знает.
– И как я должна буду представить случившееся в трибунале? Из-за тебя Наверху происходят такие столкновения, о которых ты даже не подозреваешь. Каждый раз, беседуя с кардиналом, я начинаю разговор с тебя. И он отвечает, что при любом удобном случае к папе заходят влиятельные персоны и шепчут на ухо: именно Альтаир является виновником всех смертных грехов в городе. Однажды ты предал их, теперь они хотят уничтожить память о тебе, – мягкий, волнующий, подобный вечернему бризу, голос спустился почти до шепота. Она смотрела на меня и объясняла простую истину, словно таблицу умножения отставшему школьнику.
Я взял ее сигареты, лежащие на столе, и закурил. Сигарета… так приятно вдыхать обволакивающий легкие дым, заставляющий примириться с тем, что уже существует, и нет ничего кроме догорающего уголька в темноте… Эти люди хотят уничтожить тебя… да, как печально это звучит…
Сигарета сгорела быстро, как бикфордов шнур, оставив во рту легкий привкус селитры.
– Жернова политической машины, словно челюсти акулы, с острыми зубами в несколько рядов, устроены так, что однажды, ухватив жертву, уже не отпускают ее никогда. Но ты – особенный случай, ты сумел выжить, хотя это ненадолго. Еще одно неосторожное обвинение, и несмотря на всевозможные эдикты о неприкосновенности, на твои плечи обрушится шквал страстей, при котором невозможно уцелеть… Они загонят зверя, открыв охоту, которая потрясет жестокостью весь город, каждую улицу и каждый дом.
– Как бы ни сложилось, ублюдки заплатят по счету! Это им надо гореть на костре, а не мне.
– Успокойся и прими еще таблеток. Из любой ситуации можно найти выход, сейчас главное залечь на дно.
– Да не могу я успокоиться, зная, что нахожусь в круге арены. За все надо платить, даже за муки. Любым из возможных способов. – Тело забила мелкая дрожь. Я чувствовал, что таблетки отпускают, едва начав действовать, силы на исходе, и я перестаю контролировать эмоции. Состояние прострации
