достал из внутреннего кармана кожанки сложенный вчетверо листок и зачитал девять фамилий.
– Кто «за»?
Большая часть собрания, стоявшая напротив меньшей, подняли руки, все, кроме одного, того, кто за избрание Ивана тянул обе руки.
– Ну вот и хорошо, – подвел черту Егор, – документально оформим решение позже.
– Ну что, Колюша, предали тебя горлопаны? – Обратился Варлам к человеку, стоявшему в противоположном лагере и голосовавшему, как и большинство, за Неряхина. Все тоже большинство и назначило этого человека кулаком.
Толпа от него сразу же отступила, как от прокаженного, оставив бедолагу в одиночестве. А он продолжал стоять, понурив голову, меж двух непримиримых лагерей, будучи, в свою очередь, для тех и других чужим и ненавистным.
– И еще неувязочка у тебя, комиссар, – не унимался непокорный Варлам, – ты сына моего убиенного зачислил в кулаки.
– Значит, отвечать за сына твоего будет его жена, – жестко ответил Егор.
– При чем же здесь она?.. – возмутился Скоробогатов.
– А при том, что является наследницей кулацкого хозяйства.
– Не согласен я…
– Твоего согласия никто не спрашивал и спрашивать не станет. Односельчане признали тебя кулаком, если ты чего не понял, я тебе растолкую. Ты – враг Советской власти, середнякам и беднякам, а также Всемирной Революции, и шлепнуть тебя могу на этом основании тот же час. Я имею такие полномочия. Но я пока этого делать не хочу, мне нужно отправить хлеб на станцию. А если ты или еще кто, – оглядев меньшую часть собрания, – будут мне мешать, то навлекут на себя и свои семьи всю карающую силу нашей справедливой Советской власти.
– Да, если че, мы их спалим к чертовой матери, – встрял в разговор новоявленный начальник.
Большая часть собрания одобрительно зашумела, а Егор, похлопав Неряхина по плечу, добавил:
– Давай, товарищ Неряхин, наводи порядок в своем селе. Советская власть тебе в помощь будет.
Глава 5
Легкость, с которой удалось загрузить подводы хлебом, поддержка большинства селян, назначение представителя власти, окрыляло Егора. Мыслями он был уже в следующем селе, в следующем году, в будущем, сильном и мощном государстве, где все понятно, справедливо, полезно. Осенний день быстро съеживался, уступая место туманным сумеркам.
Три телеги, выделенные Всеволжским, были загружены доверху, но Егору хотелось перевыполнить план. Для этого он взял еще две подводы у раскулаченных крестьян, обещая вернуть и коней, и телеги после поездки на станцию. Нежелание раскулаченных вступать в конфронтацию вселяло уверенность в собственные силы. Окрыленный успехом Егор решил немедленно отправиться на станцию, сдать свой первый обоз хлеба в укрепление Советской власти и мощи государства, совершенно забыв напутственные слова Всеволжского. Но все было решено, колонна везла хлеб голодающим рабочим
