я вам гостинец принес, – протягивая увесистый пакет, ответил Егор.
– Ну что ты, нес бы домой, у тебя своих хлопот хоть отбавляй, а мы как-нибудь на пенсию протянем!
– Мать, ну ты как всегда! Слушай, ты где берешь свои заезженные пластинки? Надо тебе новые купить. Помнишь поговорку «Дают – бери, бьют – беги». Вот и бери. А где наш философ? Спит что ли?
– Да нет, Егорушка, читает.
– Читака, ты где? Брат пришел, а ты и глаз не кажешь!
В коридор из зала выехала инвалидная коляска. Худое тело Николая казалось состоящим из одних суставов и костей. Мышцы ног из-за отсутствия движений совсем атрофировались и высохли, впрочем, руки тоже не отличались атлетичностью, хотя нормально двигались. Большая, рано лысеющая голова в несуразных роговых очках идеально сочеталась с формой рук и ног. Все будто бы к месту: к инвалидной коляске и его родовой травме. Все, кроме глаз: за очень толстыми линзами неудобных очков были удивительно живые и умные глаза. Глаза – это зеркало души, и зеркало говорило, что душа чиста и наивна….
– Здравствуй, Егор, – протянув руку, продвигаясь навстречу, произнес Николай.
– Привет, братик, привет! Что читаешь?
– Да так, ничего интересного. Как погода сегодня? —
Стараясь перевести разговор в другое русло, спросил Николай.
– Погода как осенью, – произнес Егор, вытягивая газету из-под пледа, укрывающего ноги. «Почему молчит президент?» – прочитал Егор заголовок, который первым попался ему на глаза.
– Опять ты свою оппортунистическую газетенку читаешь? Да почему президент должен с вами о чем-то говорить? Ну, скажи, почему?
– Потому что мы – народ!
– Какой вы народ? Вы, сударь, инвалид!
– Егорушка, ну что ты сразу грубишь? – вступилась за Николая мама.
– Мать, ну где же я грублю, это Николай на президента бочку катит, а я нашего руководителя защищаю!
– Егор, я тебя много раз просил, маму называть «мамой».
– Да нет уж, это вы, демократики, говорите» мама», как будто мямля. А мы, как настоящие революционеры, как наш пролетарский писатель товарищ Максим Горький, наших матерей гордо называем «мать»! Мать, ты не против?
– Да нет, Егорушка, что же я против буду. А только вы ведь братья родные, ну не ругайтесь попусту, я вас прошу.
– Все, не будем, – произнес Егор, протягивая Николаю руку со словами: – Ну что, демократик, мир?
– А я с тобой и не ссорился, – ответил Николай, – это ты постоянно хочешь кого-нибудь прижать да задрать.
– Ну, ты смотри, я ему мир предлагаю, а он ерепенится. Да ты бы открыл свои ясные очи да посмотрел, что в стране делается. Бардак везде: развелось барыг да прихлебателей, всех к чертовой матери к стенке….
– У нас мораторий на смертную казнь. Да и потом суд….
