align="center">Глава 10
Я проснулась оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за ногу, и сначала вообще не поняла, где нахожусь. Словно в гробу проснулась. Темно и тесно.
Подняла голову и посмотрела в просвет отдернутой шторки. Было ясно, что там кто-то стоит, но кто именно, не разобрать.
– Что? – шепотом спросила я.
– Иди сюда, – сказал кто-то.
Кое-как развернувшись, я высунула голову наружу и тут же нос к носу столкнулась с Амелиным. Круглые черные глаза в отблесках затухающего в печке огня казались безумными.
– Что случилось?
– Спускайся, – велел он.
– Зачем? – я насторожилась.
Похоже, все спали.
– Там кто-то есть, – он показал пальцем наверх.
– Да ну. Это ветер.
– Нет, не ветер, – сказал он тихо, но убедительно. – Пойдем посмотрим.
Он был по-прежнему в пальто и шарфе.
– Я что, самая смелая?
– Да, – он протянул мне руку.
Пришлось вылезти, а когда спрыгнула с приступка, поняла, что стою в одних колготках и длинной, белой с черными плечами футболке.
– Осторожно, – предупредил он. – На человека не наступи.
Прямо под моими ногами, на матрасе возле печки, накрывшись ватным одеялом, спал Якушин.
– Слушай, я не одета и не могу никуда идти.
Но Амелин тут же протянул мою куртку.
В сенях было нереально холодно и темно. Мы подошли к лестнице и прислушались.
Я очень злилась, что он разбудил меня и заставил встать, что не позвал никого другого и в довершение всего напугал. Потому что стоило выйти в непроглядный мрак, как мой привычный безотчетный детский страх мгновенно ожил.
Леденящее чувство чьего-то незримого присутствия, которое не спутать ни с чем другим. И, чем дольше я прислушивалась, обхватив деревянные перила, ведущие на второй этаж, тем больше мне казалось, что наверху действительно кто-то есть. Будто даже глухой стук шагов и едва различимый скрип досок.
– Давай разбудим остальных, – предложила я, но Амелин только приложил палец к губам и, осторожно взяв меня за кончики пальцев, стал медленно подниматься по лестнице.
Ступени ритмично похрустывали, моя куртка тихо шелестела.
Амелин остановился на втором этаже возле первой двери. Мы оба замерли, прижавшись к стене.
– Это здесь, – взволнованно проговорил он. – Слышишь?
Я снова прислушалась. В тот момент было сложно сказать, слышу ли я что-нибудь, потому что сердце бешено стучало, заглушая все другие звуки.
– Возможно.
И тут внезапно, без предупреждения он распахнул дверь. Та глухо стукнулась, и в глубине комнаты, в углу, я совершенно точно уловила движение.
Что-то бегло скользнуло, на миг пропало,
