резких движений, затем за спину. Руки держи перед собой, – советовал Ирм и сам последовал своим же указаниям.
За ними уже наблюдали, и Ирм это чувствовал кожей. От неприятного ощущения чужого взгляда парень поежился.
– Доброго вечера. – В паре метров от блокпоста Ирм козырнул в знак приветствия.
Пятнадцать до зубов вооруженных бойцов рассматривали наемника внимательно, но без злобы.
– Группировка. Цель визита. – Бородатый мужик лет сорока пяти на вид отчеканил слова, словно робот, даже голос у него был какой-то механический, холодный.
– Наемники. Пришли за работой. – Ирм почти не соврал, только если самую каплю. Не хотелось ему первому встречному говорить сразу про встречу с информатором – слухи тут быстро распространялись.
– Правила знаешь? – сурово поинтересовался бородач.
– Знаю, – медленно кивнул Ирм. – Оружием не светить, конфликтных ситуаций не создавать.
– Проходи. – Бородач дал отмашку, и четверо бойцов расступились, пропуская через главный арочный пролет наемников. На Виту они не обратили никакого внимания, наверное, не видя в ней опасности.
Поверить в то, что раньше прогулки здесь считались приятным времяпрепровождением, сейчас было очень тяжело. Асфальт на широкой аллее был разбит, через него пробивались мощные корни растений.
Засмотревшаяся на колесо обозрения, Вита пару раз споткнулась, но ее вовремя успел ухватить под локоть Ирм. Достигающая семидесяти трех метров в высоту «достопримечательность» сейчас вгоняла только в уныние своим ржавеющим видом. Танталовцы всерьез поговаривали об опасности обрушения громадины. Дело в том, что на гигантском чертовом колесе прижилась одна аномалия, которую местные прозвали «Окислителем». Именно она служила катализатором естественной коррозии одного из самых больших колес обозрения в мире. Местные ученые прикинули скорость и силу, с какой аномалия поглощала металл, и дали прогноз, по которому конструкции оставалось стоять максимум полтора-два года. Так что символа группировка могла скоро лишиться.
Ирм на него старался не смотреть, и взгляд его был устремлен на шпиль главного павильона. Вот показался памятник дедушке Ленину, на постаменте была крупно изображена символика группировки: серый октаэдр на фоне колеса обозрения. Тантал – один из самых прочных металлов, а восемь граней символизировали основные постулаты этой группировки. Ирм их все не помнил и невольно подумал, что хорошо бы восстановить этот пробел и спросить у местных в Баре.
Вообще-то, место, куда они шли, здешние жители действительно называли Баром, но обозвать его так Ирм считал большой ошибкой. Это было самое настоящее сердце нынешней Москвы. Его нельзя было сравнить ни с оазисом, ни с землей обетованной. Это было бы слишком просто. Здесь кипела вся жизнь: главный торговый узел, обеспечение работой сталкеров разных мастей, информаторы,
