лучше.
Они спустились вниз. Хозяина на месте не было. Вместо него за стойкой под доской с ключами сидел консьерж. Он разбирал письма и вонял чесноком. Рядом сидела пятнистая кошка и не сводила с него зеленых глаз.
– Ну что, по-прежнему есть не хочется? – спросил Равич, когда они вышли на улицу.
– Не знаю. Разве что немного…
Равич уже подзывал такси.
– Хорошо. Тогда поедем в «Прекрасную Аврору». Там можно перекусить по-быстрому…
Народу в «Прекрасной Авроре» оказалось немного. Было уже довольно поздно. Они отыскали столик в верхнем зале, узком, с низким потолком. Кроме них, тут была еще только одна пара, устроившаяся у окна полакомиться сыром, да одинокий мужчина, перед которым громоздилась целая гора устриц. Подошел официант, окинул придирчивым взором клетчатую скатерть и решил все-таки ее сменить.
– Две водки, – заказал Равич. – Холодной. Мы здесь выпьем и попробуем разных закусок, – объяснил он своей спутнице. – По-моему, это как раз то, что вам сейчас нужно. «Прекрасная Аврора» специализируется на закусках. Кроме закусок, тут почти ничего и не поешь. Во всяком случае, дальше закусок тут обычно мало кто способен продвинуться. Их тут уйма, на любой вкус, что холодные, что горячие, и все очень хороши. Так что давайте пробовать.
Официант принес водку и достал блокнотик записывать.
– Графин розового, – сказал Равич. – Анжуйское есть?
– Анжуйское разливное, розовое, так точно, сударь.
– Хорошо. Большой графин, на льду. И закуски.
Официант удалился. В дверях он едва не столкнулся с женщиной в красной шляпке с пером, – та стремительно взбегала по лестнице. Отодвинув официанта в сторону, она направилась прямиком к мужчине с устрицами.
– Альберт! – начала она. – Ну ты же и свинья…
– Тсс! – зашикал на нее Альберт, испуганно озираясь.
– Никаких «тсс»! – С этими словами женщина шмякнула мокрый зонт поперек стола и решительно уселась напротив. Альберт, похоже, был не слишком удивлен.
– Chérie![9] – начал он и продолжил уже шепотом.
Равич улыбнулся, поднимая бокал.
– Для начала выпьем-ка это до дна. Salute[10].
– Salute, – ответила Жоан Маду и выпила свой бокал.
Закуски здесь развозили на специальных столиках-тележках.
– Что желаете? – Равич взглянул на женщину. – Думаю, будет проще, если для начала я сам вам что-нибудь подберу. – Он наполнил тарелку и передал ей. – Если что-то не понравится, ничего страшного. Сейчас еще другие тележки подвезут. И это только начало.
Набрав и себе полную тарелку, он принялся за еду, стараясь не смущать женщину чрезмерной заботливостью. Но вдруг, даже не глядя, почувствовал: она тоже ест. Он очистил лангустину и протянул ей.
– Попробуйте-ка! Это нежнее лангустов. А теперь немного здешнего фирменного паштета. С белым хлебом, вот с этой хрустящей корочкой. Что ж, совсем неплохо. И к этому глоток
Дорогая! (фр.)
Будем здоровы (ит.).
