меня на невольничьем рынке и продать туркоманам в рабство!
– Молчи! – крикнул Хаджи. – И чтобы больше ни единого слова не слетело с твоего змеиного языка, поняла?!
– Не смей так разговаривать с Али! – приказал Андре, и в голосе его звенел металл.
Хаджи пожал плечами – и промолчал. Андре же, пристально глядя на бородача, проговорил:
– Значит, ты решил продать свою племянницу туркоманам? А теперь ты собрался продать ее мне, я правильно понял?
Хаджи нервно облизнул губы.
– Я ведь что-то вложил в нее… Все эти годы я поил и кормил ее и ничего не имел взамен. Да-да, ничего! И все, что я делал для этой неверной, – все это делалось из доброты душевной…
– Неверной? – холодно осведомился Андре. – Но как же твоя племянница может быть неверной?
– Вах! В Али даже нет турецкой крови, – заявил Хаджи. – Однако я кормил ее и давал крышу над головой, потому что мой брат имел глупость взять ее в дом.
Андре снова бросил взгляд на Али, внимательно рассматривавшую мякоть разбитого граната у нее под ногами. Итак, Али солгала. Причем солгала дважды – не только скрыла свой пол, но и происхождение. Ладно, потом он с ней поговорит.
– Говоришь, из доброты душевной? – Андре пристально посмотрел на Хаджи. – Что ж, поскольку меня вполне устраивает работа Али… И так как я сгину в аду, если верну тебе девчонку… В общем, я куплю ее у тебя.
Собравшаяся вокруг толпа ахнула в изумлении. Андре же, нашарив в кармане кошелек, вытащил три золотые монеты.
– Это намного больше, чем ты смог бы получить от туркоманов, – сказал он, бросив монеты к ногам Хаджи. – Считай, что излишек – это плата за одежду твоего сына. Забирай.
Хаджи бросился подбирать золото. Внимательно рассмотрев монеты, он сунул их в карман и спросил:
– Но почему она у тебя одета как мальчишка?
Андре с усмешкой пожал плечами.
– Меня это развлекает. Такой ответ тебя устраивает?
Хаджи презрительно фыркнул и проворчал:
– Тогда неудивительно, что ты так хорошо платишь.
Андре нахмурился и процедил сквозь зубы:
– Я заплатил, чтобы ты немедленно исчез.
– Я слышал, что иностранцы – сплошь извращенцы, – заметил Хаджи, уже собираясь уходить. – Но я представить не мог такого извращенца, который блудит с девчонкой, переодетой в мальчишку. Выходит, что ты…
Бородач не успел договорить – в следующее мгновение кулак Андре врезался в его челюсть, и тотчас же раздался хруст. Хаджи опрокинулся на прилавок с фруктами и овощами, и на землю посыпались баклажаны, огурцы и апельсины. Торговец в испуге завопил, а толпа одобрительно зашумела.
Андре опять сунул руку в карман и вытащил пригоршню пиастров. Вложив монеты в ладонь торговца, он в последний раз взглянул на Хаджи – тот громко стонал, лежа в многоцветном обрамлении раздавленных плодов, – потом повернулся к нему спиной и направился к
