тех, кто бродит здесь в поисках таких, как ты.
– Тогда нам нужно уходить отсюда.
– Меня они не тронут.
– Почему?
– Потому что я – Гес.
– Не говори глупостей. Ты всего лишь маленькая девочка.
– Но не такая, как ты. – Она поднялась на ноги. Нагота совершенно не смущала ее. – Вставай. Я попытаюсь тебя спрятать.
Не дожидаясь ответа, Гес развернулась и зашагала прочь. Олег поплелся следом.
– Тсс! – цыкнула она на него, когда они укрылись в тени небольшого каменного свода.
Откуда-то изнутри дул теплый ветер, но Олег не мог разглядеть, насколько глубоко уходит под землю утопающий в темноте тоннель.
– Они рядом, – услышал он шепот Гес и проследил за ее взглядом.
Сначала он увидел только тени. Они сновали вдоль берега, окружив место, где еще совсем недавно находились они с Гес.
– Кто они?
– Тсс! – снова цыкнула на него Гес. – Если они услышат тебя, я не смогу уже ничем помочь.
Олег замолчал. Тени продолжали кружить вдоль берега, но теперь они уже не казались ему эластичными, как прежде. Они сгущались, обретали форму, словно его глаза привыкали к этим созданиям, учились их видеть. Олег начинал различать их тела. Они не были людьми. Люди не могут быть такими уродливыми. Он видел, как один из них сожрал животное, укусившее его. Ийс. Кажется, так называла его Гес.
– Теперь они не остановятся, – шепнула она. – Теперь они знают вкус твоей крови.
Олег потер укушенное ийсом плечо. Оставленная рана кровоточила. Тварь, сожравшая ийса, принюхивалась, словно чувствовала его кровотечение. Олег зажал рану рукой.
– Это тебе не поможет, – сказала Гес.
Она велела ему встать на колени и, когда он это сделал, зажала рану своими губами. Олег поморщился, чувствуя, как впивается она в его плоть, как высасывает из него кровь, но сейчас не это было главным. Уродливая тварь, продолжая принюхиваться, приближалась к ним. Она была так близко, что Олег мог разглядеть застрявшую между ее зубов шерсть ийса. Неожиданно тварь хищно оскалилась и громко срыгнула. Из ее рта вытекла слюна. Тварь жадно сглотнула и снова подавилась отрыжкой. Ее лапы с силой ударили себя в живот. В глазах отразилась боль. Разинув рот, тварь попыталась взвыть, но острые зубы, усеивавшие полость рта, давно искромсали язык, поэтому из горла вырвался только хрип. Схватившись за живот, тварь принялась разрывать его своими когтями. Из открытой раны хлынула густая слизь. Вонь заполнила воздух, выдавив из глаз Олега слезы. В разорванном желудке виднелось изуродованное тело ийса. Оно двигалось, выворачиваясь наизнанку. Его внутренности, словно сорные растения, пускали корни в тело уродливой твари, сожравшей его. Это уже не был ийс. Это был цветок. Много цветов, прораставших в живой плоти.
Обезумев от боли, тварь продолжала вырывать их из своего тела, до тех пор, пока не упала на землю. Ее предсмертные судороги быстро стихли, а цветы продолжали расти. Они распускались сочными бутонами, и Олег в ужасе понимал, что эти бутоны разговаривают
