на Елену Николаевну. – Иногда становится на сантиметр больше.
– Это когда? – удивилась Таня.
– Вырастишь, узнаешь. Идите, укладывайте учебники в портфели, – выпроводила мать дочерей. – Сейчас будем ужинать.
* * *
В кухне собрались быстро. Все одновременно вышли из своих комнат и уселись по местам. Пока ждали отца, возбуждённо обсуждали спор. Отец пришёл последним, и ужин начался. Инге не хотелось есть, и она ковыряла вилкой в тарелке. Семья не обращала внимания на настроение старшей сестры.
– У тебя всё в порядке? – спросил отец.
Инге не хотелось отвечать на безадресный вопрос, но никто из членов семьи не отозвался. Не выдержала только Люся. Она потихоньку тронула старшую сестру за локоть и, состроив серьёзную мину, ладошкой показала – мол, тебя спрашивают – отвечай. Физиономия сестры рассмешила Ингу.
– Всё в порядке. Есть не хочется, – тихо ответила она, едва сдерживая улыбку.
– Может же человек погрустить? – тут же поддержала Люся и, глядя на сестру, добавила: – Правда? Папа всегда говорит: постоянно улыбаться, – не хорошо.
Инга покачала головой. На этом внимание на её персоне закончилось.
– Люся, ты получила сегодня оценку? Тебя спрашивали? – отец смотрел на дочь и улыбался одними глазами. Инга опять увидела стрелки у глаз. Мама была права, они очень красивые и, когда отец улыбался, украшали его, подчёркивая тонкие черты на мужественном лице.
– Да, – отмахнулась рукой Люся, состроив серьёзную физиономию. – Две – по математике и русскому, и одну четвёрку – по рисованию.
Отец поймал взгляд супруги.
– Всё? – спросил он как бы между прочим, цепляя картошку вилкой.
Люся не спешила отвечать, ища поддержки у матери, но Елена Николаевна встала из-за стола и засуетилась у плиты. Девочка медлила, не зная, что ответить.
– Папа, – выпалила Таня. – Люська ещё тройку получила за контрольную.
– Молчи, Танька! Я сама, – обиделась Люся.
Отец смотрел на дочь, и опять его глаза улыбались. Инга ждала, что же он скажет? Но Григорий Михайлович дождался, когда вернётся к столу супруга, и ей адресовал:
– Учительница ходит на работу?
– Ходит, – вздохнула Елена Николаевна.
– Чем они там занимаются на уроках, если ребёнок тройки приносит? – вспыхнул раздражением Григорий Михайлович.
– А по рисованию почему четвёрка? – прожевав, он снова заговорил с женой.
– Не знаю, – Елена Николаевна покачала головой. – Рисунок хороший. За что снижать оценку, ума не приложу? Первый класс! Ты бы видел эту учительницу по рисованию. Ей бы самой ещё оценки ставить.
– Доча, принеси. Посмотрим, что ты там нарисовала, – отец излучал саму любовь к дочери, и, довольная, Люся побежала за альбомом.
Рассматривая рисунки, отец как-то зло искрнул взглядом и отложил альбом в сторону:
– Молодец. Очень
