к диалогу конструктивному (аки и во случае диалога Бертрана Перри и царя Петра).
– Напали на нас бандиты жутчайшие! – Лушка молвила. – Батюшку моего избили зверски, а меня снасильничать пытались, но отстояла я честь свою!
– А одёжку-то зачем скинула?! – усмехнулся доктор. – Дабы супостатов испужать?!
Рассердилась Лушка:
– Ну чо пристал, аки папарацци назойливый?!
(Слово сие заморское выучила Лушка год назад, но не успела применить его для охмурения Роджера интеллектуального.)
…Отнесла Лушка отца изувеченного в больницу, и нескоро тот в норму пришёл.
Вернулся доктор с супругой домой, но разбужен был ей середь ночи вопросом злободневным: «Кто такая Рацца, и чем прославился папа ея назойливый?»
Чрез несколько часов бОльшая часть Курска ведала о безобразии сеновальном. Сперва от докторши трепливой, засим и от драгуна такового же. Поведал тот другу своему противоестественному (что во кругах воинских вполне естественно) о предложении Лушки внебрачном. (Не то естественно, что поведал, а то естественно, что друг противоестественный.) И воскликнул ревнивый партнёр:
– Неужли ты меня на бабу променял?!
– Тьфу-тьфу, дабы не сглазить! – драгун воскликнул и перекрестился поспешно. – Донёс я папаше ея об упущении в половом воспитании дщери его. И повелел мне Кондратьич пригласить Лушку сию (я глаголил бы «Лушищу»! ) в полночь прийти на сеновал, а засим раздеться, аки в баню и на стог залезть.
– Ах, развратник старый! – возопил друг другана, … то бишь драгуна. – Вздумал тебя от меня отбить! Но ты, смею надеяться, не разделся?
– Нет, конечно, ибо не меня он просил, а Лушку чрез меня.
– А ежели тебя бы просил, то ты бы разделся?!
– Интересный вопрос! … То бишь давай, не будем отвлекаться… В общем, не велел мне папаша сей «коровы» (коий далече не бык, разве что бычок) на сеновал в полночь являться… Ты чо ревёшь?
– У тебя, аки и мыслил я, новый «бычок» появился?!
– Не волнуйся, любимый! – воскликнул драгун. – Сие ко слову пришлось. А в моём сердце (… и во мне!) токмо ты! (По сему поводу автор гетеросексуальный в отличие от собеседников, не может не привести схожие слова, произнесённые ровно чрез два века Инессой Арманд Надежде Крупской и впоследствии даже во песню советскую вошедшие: «Ленин в тебе и во мне!») … В общем, внял я совету Кондратьича и не стал на сеновал в полночь являться, … ибо явившись за полчаса до полуночи, спрятался во стог поменьше. И узрел, аки вскоре подвалил папаша прелестницы. На самый высокий стог забрался и к процессу педагогическому подготовился, то бишь ремень снял, а засим в сено закопался… Вскоре и Лушка на крыльях любви… безответной, естественно, … прилетела подобно птеродактилю древнему. Разоблачилась бесстыдница (то бишь
