таксидермического во шкафу гипотетическом, то не потребно ему стокмо места, ибо виртуален он. Мыслишь ты, полубаронет мифический Роджер Смит, когда-либо ошеломить меня приятно, что являешься маркизом высокородным Уолтером Гриффитом.
– Всего лишь графом, – скромно признался Уолтер «подпольный», удивлённый осведомлённостью избранницы своей.
– Да для меня, крепостной девки бесправной, вполне хватило бы не токмо графа законного, но даже баронета внебрачного!
– «Расколола ты меня, Малашка, аки патриарх Никон расколол церковь православную! Аки удалось тебе сие?
– Элементарно, Роджер! Середь книг шахматных, по коим я премудрость игры сей постигала был великолепный учебник Мэтью Хогарта с дарственной надписью: «Уолтеру Гриффиту от автора».
– Но далее следовала другая надпись, опровергающая дарственную сию.
– И я так сперва мыслила. Но опосля заметила, что почерк на языке аглицком, коим пишу я правой дланью совпадает с почерком твоим, Роджер, когда ты такою же дланью пишешь.
Отыскала Малашка учебник хогартовский и продолжила:
– Засим интереса ради написАла я своей дланью, но на сей раз левой надпись вторую якобы опровергающую первую.
– Тут взяла дева смышлёная бумагу и написАла на языке аглицком: «Роджеру Смиту от Уолтера Гриффита».
Поднял сей Роджер (он же указанный Уолтер) длани свои вверх во знак капитуляции, ибо почерк на бумаге совпал с почерком на книге. Но вдруг озарило британца, и воскликнул он:
– Не глаголится в надписях сих про титул мой графский. А уж про якобы маркизский, аки ты недавно глаголила – тем паче! Неувязочка выходит!
– Сей же час увяжем ея, – пообещала Малашка и тут же… увязала. – Барин наш в одной из поездок торговых побывал в той сАмой Епифани, возле которой едва живота ни лишился, не глаголя уж о ценностях материальных. И токмо помощь героическая…
– Аки глаголят соплеменники и современники Мойши, – перебил Роджер,…
– … бекИцер! – докончили оба хором (что в переводе с языка современного иудейского означает «короче!»).
– Короче! – молвила Малашка на сей раз по-расейски. – Узрел купец Самохвалов на брегу реки Дон крест каменный с эпитафией издевательской, кояя гласила…
Прочитала Малашка наизусть эпитафию, в коей усопший маркизом именовался.
– Догадываюсь я, кто автор текста сего! – воскликнул британец. – Не токмо деяния его черны, но и юмор! Впрочем, аки поётся во гимне британского клуба любителей сего юмора:
«Чёрный юмор, чёрный юмор, чёрный юмор
Облегчает нашу маленькую жизнь!»
Помыслил Уолтер Гриффит неофициальный (аки опосля оказалось, ошибочно), что потому назван он маркизом, что родитель его Джордж Гриффит преставился, опосля чего старший брат Роберт стал герцогом, а он, младший брат – маркизом.
