сюда! – позвала Нила. Варан плюхнулся с седла в воду, выбрался на плоский камень, отряхнулся, как сытуха на берегу. Полетели брызги.
– Сюда! – голос Нилы долетал откуда-то сверху. – Поднимайся!
На сухой квадратной площадке в беспорядке валялись кожаные подушки, имелась жаровня с остатками углей и гора перламутровых осколков. Кувшин из-под вина треснул и лежал теперь в скудной красной лужице. Нила вытащила откуда-то метлу и совок.
– Хозяину скажешь, грот убирали. Тут они такого, бывает, натворят – змейсихи морду воротят…
Варан протянул руку за метлой. Нила отдала не сразу. Был момент, когда они стояли лицом к лицу, в четыре руки держась за гладкое древко. Нила молчала, ничего не объясняя. Глаза ее, вечно прищуренные, в полумраке наконец-то открылись, и каждый зрачок казался входом в шахту.
– Это гостевой путь, – сказала Нила глухо, будто удерживая слезы. – Мы по нему посетителей возим. Он вдоль берега идет, по краю, поэтому свет. А если свернуть вглубь – там такие переходы… такие лабиринты… и там всегда темно.
– А ты любишь, когда темно? – спросил Варан, чувствуя, как нагревается в ладонях злосчастная метла.
Нила резко кивнула:
– Солнце режет. Не люблю.
А очки, хотел спросить Варан, но вовремя прикусил язык. Привычные к яркому свету горни не носят очков. А заморские гости – те вообще считают, что закопченные стекла поддонков прячут ложь в глазах, и алчность, и еще Шуу знает что. Вот почему хозяину так понравилось, что глаза Варана привычны к свету…
Нила ждала чего-то. Не сводила требовательного взгляда.
– Поедем вглубь? – осторожно предположил Варан.
Она кивнула снова.
– А хозяин?
– Хозяин велел в гроте прибрать и девочек выгулять. До вечера не хватится, – она наконец-то выпустила метлу.
Варан, отвернувшись, быстро-быстро зазвенел расколотыми ракушками, загремел черепками. Нила собрала подушки и вычистила жаровню. Молча, не глядя друг на друга, они сложили мусор в мешок, привязали тяжелый камень, подтащили к выступу над водой, столкнули; разошлись по воде волны, поднялось несколько пузырей. Кому-то из наших будет по осени подарочек, подумал Варан. Впрочем, осенью и мусор хорош: плотины укреплять или еще что…
Нила тихонько свистнула. Змейсихи подняли рогатые головы. Их выпуклые глаза бледно светились зеленым.
Не утруждая себя спуском по лесенке, Нила прыгнула в воду с края скалы. Красиво, без всплеска, ввинтилась в воду, вынырнула прямо перед Кручиной, ухватилась за повод:
– Хватит дрыхнуть, старуха! Поехали!
Варан зажмурил глаза и тоже прыгнул. Вода показалась плотной, как шкура на барабане; Варан вынырнул, оглушенный. Журбина покосилась с презрением.
– Подожди, я сейчас огонек запалю.
Варан услышал торопливый стук кремня.
Ничего
