ей рукой, и слова остались у Нилы в горле.
– Не знаешь? – повторил стражник и взял из помертвевших рук Варана полотняный мешок. Распустил шнурок, вытряхнул на ладонь ожерелье; замерцали в полутьме синие и белые камни.
Шумно вздохнула Кручина. Нила не издала ни звука – неподвижно сидела в седле, глядя то на Варана, то на ожерелье, то на стражника. По плечам ее скатывалась вода.
– Я купил это, – к Варану вернулась твердость. – Я не украл. Я заплатил.
– Деньги-то фальшивые, – глухо сказал ювелир. – Фальшивая сотка, парень.
Пещера Справедливости, иначе Тюремная Кишка, имела один только выход. Судьи и подсудимые, обреченные на смерть разбойники и сам князь, пожелай он спуститься в Кишку за какой-то надобностью, обязательно должны были пройти сквозь строй вооруженной стражи, миновать шипастые ворота и каменную дверь, такую низкую, что входить в нее приходилось едва ли не на четвереньках.
Поток людей, заглатываемых и изрыгаемых Кишкой, не иссякал ни днем, ни ночью. Кто нес жалобу, кто – донос, а кого и вели на плаху. Сезон был в самом разгаре.
Варан шел, сопровождаемый стражником, через весь город. Почти у самых ворот Кишки его догнал задыхающийся от бега, но странно бледный отец:
– Погоди! Служивый! Погоди, пойдем вместе! Он же сопляк…
Стражник окинул его равнодушным взглядом:
– Отец?
– Ну…
– Иди в канцелярию, пиши прошение.
– Мне к судье надо…
Стражник, будто играючи, снял с плеча пику-гарпун с зазубренным наконечником. Направил в грудь Варановому отцу:
– Иди в канцелярию.
Отец посмотрел Варану в глаза.
Наверное, был еще шанс удрать. На вечерних улицах – толпы, можно затеряться. Можно нырнуть в какую-нибудь лавку и переждать погоню. Можно пробраться ночью в порт, напроситься гребцом на уходящее за море судно, можно уехать – и никогда не возвращаться. Никогда больше не видеть берегов Круглого Клыка – и Нилу…
Варан стоял за спиной стражника, никем особенно не охраняемый. Переминался с ноги на ногу, как будто вечерний теплый камень жег босые ступни.
– Пошли, – стражник снова закинул пику на плечо.
И Варан пошел.
Тюремная Кишка освещалась масляными лампами. Откуда-то несло сквозняком; поговаривают, что через вентиляционные щели можно сбежать. Варан слышал такой разговор давным-давно, еще когда помогал родителям в харчевне; двое загорелых пузатых моряков шептались в уголке под тентом, а Варан протирал столы и все слышал…
Сквозняк вел по лицу ледяной струйкой.
Стражник сдал Варана с рук на руки судейскому чиновнику в потертом черном балахоне. Тот отвел его в низкую полукруглую пещеру, где, рассевшись на гнилых циновках, ждал своей участи целый выводок всякого сброда – человек пятнадцать, один другого страшнее. Покачивались серьги в больших темно-коричневых ушах, зыркали недобрые, нездоровые глаза; кто-то бранился, кто-то храпел, кто-то молча
