куколку вытащила, накормила да о горе своем рассказала.
Куколка поела, глазки у нее загорелись и сказала она Василисе:
– Не печалься, иди смело. Пока я с тобой, ничего не случится.
Василиса перекрестилась, куколку в карман положила да пошла в дремучий лес. Идет, рукой в кармане куколку трогает да на развилках спрашивает, куда идти. Идет – от страха словно лист трясется. Вдруг мимо всадник скачет, сам белый да на белой лошади, одежда на всаднике и сбруя на коне тоже – белые. Стало рассветать, Василиса дальше идет. Видит – мимо другой всадник скачет: сам красный и на коне красном, одежда на всаднике да сбруя на коне – тоже красные.
Стало солнце всходить.
Весь день Василиса шла и только к вечеру дошла до дома страшного. Забор – из костей человеческих, на заборе – черепа торчат. Дом и не дом вовсе, стоит на огромных ногах, крутится-вертится, вместо дверей – ноги, вместо запоров – руки, вместо замка – рот с зубами острыми. Стоит Василиса ни жива ни мертва, а к воротам черный всадник приближается. Сам черный, в черной одежде, конь черный и сбруя на коне – черная. Подскакал к воротам, да и исчез. Настала ночь, у всех черепов на заборе глаза засветились, и на поляне стало светло, как днем.
Спросила Василиса куколку, тот ли это дом, а куколка ей отвечает, что дом этот Бабы-яги. Тут-то сама Баба-яга из леса появилась. На ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Василиса спряталась, да Бабу-ягу не обманешь:
– Что-то русским духом здесь пахнет! – закричала Баба-яга.
Василиса вышла, поклонилась до земли и говорит тогда:
– Здравствуй, бабушка! Послали меня мачехины дочки за огнем к тебе.
– Знаю, знаю, о ком ты, и тебя – знаю! – ответила ей Баба-яга. – Ступай за мной. Хорошо на меня поработаешь – дам я тебе огня, а коли работа твоя мне не по нраву придется – я тебя съем! – Сказав эти слова, повернулась Баба-яга к воротам да как крикнет:
– Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь, ворота мои широкие, отворитесь!
Ворота отворились, Баба-яга въехала, за нею вошла Василиса, а потом опять все заперлось. Вошли они в горницу, Баба-яга говорит:
– Я есть хочу, что есть в печи – все на стол мечи!
Василиса перво-наперво лучину зажгла: огонь от черепа взяла, что на заборе висел, да в погреб спустилась за квасом и медом. Потом из печи кушанья подавать стала. И было их так много, что десятерым не съесть, а Баба-яга все съела, только объедки Василисе оставила да говорит:
– Я утром уйду, а ты двор вычисти и избу вымети, одежу постирай, обед состряпай. Возьми пшеницу в закромах, очисти ее от чернушки. А не сделаешь – так съем тебя! – Повернулась Баба-яга на бок и захрапела, а Василиса еду взяла, перед куколкой своей поставила да сказала:
– Милая куколка, покушай, моего горя послушай! Задала мне Баба-яга работы – за три дня не сделаешь, и грозится съесть меня!
Кукла ей отвечает:
– Не бойся, Василиса! Помолись да спать ложись – утро
