здорово, что у меня есть такой друг». При виде улыбающегося Марата бабушка сразу сделалась светской, а мама впервые за сегодня оттаяла, взглянув на товарища сына с живым интересом.
– Добрый день! – произнёс Марат, приправив этот несложный текст голливудской улыбкой и русской задушевностью. – Макс, зачем ты здесь-то гостей держишь, люди ведь с дороги, ну честное слово, даже неудобно как-то. Пойдёмте наверх, кофе выпьем, познакомимся, наконец. Макс столько про вас рассказывал!
Наверху всё вышло как нельзя лучше. Очень кстати к Марату зашли несколько таких же обаятельных оболтусов, завсегдатаев «Кенгуру». Ребята моментально сориентировались и с доверительной интонацией рассказали маме с бабушкой, что они тоже вот вынуждены уклоняться. В этом, признаться, нет совершенно ничего ужасного. И сами они, и уж тем более – их родители, чувствуют себя прекрасно, и не обращают на назойливых прапорщиков внимания, потому что точно знают: скоро ребята восстановятся в университете и продолжат спокойно учиться на дневном РГФ. А о новой отсрочке они, как юристы-заочники, могут заявить с полной уверенностью и даже ответственностью. Так что Макс в июле спокойно сдаст вступительные, тоже получит отсрочку, и наконец-то будет учиться там, где он хочет, а не там, куда его вынудила пойти советская система образования, игнорирующая иностранный язык и лишающая шансов на престижное инязовское образование талантливых юношей из провинции.
Макс понимал, что всё это лажа. Отсрочка у него могла сохраниться только в случае перевода из политеха в университет. Бросив политех, он окончательно потерял право на отсрочку, и новое поступление в вуз ситуации не исправит. Но возражать, конечно, не стал. А через полчаса он и сам начал верить, будто поступление может его спасти. «Как уедут, надо будет ещё раз уточнить, может, я не знаю чего», – думал он.
Враждебная сдержанность матери и настороженная – бабушки исчезли совсем. Мама, которая как-то призналась Максу, что в юности мечтала учиться в институте не столько из-за знаний, сколько из-за манящей атмосферы студенческих общежитий, и чья мечта осталась неосуществлённой, неожиданно для себя оказалась погружённой в эту атмосферу. Сама того не замечая, она начала поддерживать беседу и даже улыбаться шуткам обаятельных оболтусов. Бабушка тоже поддалась разливающейся вокруг заразительной расслабленности. Минутой ранее Марат мягко внушил ей: надо держаться версии, что они понятия не имеют, где сейчас Макс, поэтому телефонные контакты с внуком, как и телефонные разговоры о внуке надо полностью исключить. В ответ успокоившаяся бабушка стала обстоятельно инструктировать Марата, чтоб тот, заезжая в их райцентр по пивным делам, не забывал заходить к ней и сообщать, что с Максом всё в порядке. Например, что экзамены он сдаёт успешно, а то ведь как ещё про это узнать, раз телефон теперь под запретом, а письмо или телеграмму прапорщикам перехватить
