Максу, на которого сегодня алкоголь почти не действовал, показалось, что она пьяна. Над этим вопросом-предположением девушка смеялась так долго и наигранно, что едва не вызвала у Макса отвращение. Потом она, явно дурачась, напустила на себя серьёзный вид и поклялась ему, что не употребляла сегодня ни грамма алкоголя. Он предложил ей сигарету, надеясь, что она заметит сделанные им покупки, но она рассеянно отказалась, достав из кармана едва начатую пачку «Bond street». Марка была ненамного дешевле предложенного им «Кэмела», и Макс точно знал, что утром денег на такие сигареты у Станиславы не было. Закурив, она облокотилась на стол и укололась о валявшиеся там розы. Когда она поняла, что это цветы, что они для неё, что их принёс Макс, она из чужой, надменной и равнодушной девушки начала превращаться в прежнюю Стасю – ту, которую Макс знал до сегодняшнего утра. Однако Максим наметившейся перемены не оценил. Приняв оттепель как должное, он начал выяснять отношения.
– Слушай, может, ты мне всё-таки скажешь, откуда сигареты? Я в третий, кажется, раз спрашиваю. И вообще – ты же ведь пила сегодня, да? Просто скажи честно – да, пила. Я ненавижу, когда меня обманывают, – выговорил он, еле сдерживая раздражение.
После его вопроса со Станиславой произошла какая-то неуловимая перемена, и через несколько секунд перед ним вновь сидела красивая и совершенно чужая девушка, к которой он никогда не рискнул бы подойти на улице.
– Мне подарили. Сигареты мне подарили в гостях. Я была в гостях у одних хороших ребят. И я вообще не пила сегодня, – отчеканила она. – Это всё или ещё есть вопросы?
Макс, наверное, ждал, что после его нападения девушка начнёт оправдываться. Прежде он никогда не задумывался, как вести себя со Стасей; не задумываются же люди о том, как дышать. Но после её ответа почувствовал, что этот не замечаемый им воздух перестал поступать в лёгкие. До сих пор их отношения, кажется, можно было назвать доверительными и даже нежными. А после стычки отношения превратились в противостояние двух воюющих сторон, одна из которых проиграла войну после первого же сражения. Его не самый умный выпад Станислава парировала до обидного легко, а других тактических заготовок в арсенале Максима не было, как не было и ресурсов для их реализации.
Однако Станислава опять рассмеялась и снова сменила тон.
– Ладно, не дуйся. Я правда не пила. Я зашла к Жениным друзьям, они просто друзья, понимаешь? И мы с ними немного покурили. Кстати, хочешь? Я сказала, что мне надо к тебе, они сначала уговаривали ещё посидеть, а потом поняли, что я всё равно уйду, и с собой мне травы дали. Я же говорю – они хорошие. А не то, что ты, наверное, думаешь, – улыбнулась Станислава и протянула Максу скрученный косяк.
Он вздрогнул от брезгливости – в городе, где он провёл семнадцать лет из своих двадцати, терпимо (порой даже – чересчур терпимо) относились к алкоголикам, а вот наркоманов людьми не считали никогда. Однако он сумел подавить свои настоящие чувства и отказался
