со мной, я тебя буду любить, в ванной…
И Ксения просыпалась измученная, ворочалась, прижималась к мужу, слушала его ровное дыхание и снова закрывала глаза. И тогда те самые девушки-внучки начинали летать по длинному коридору, а их черные кожаные куртки оказывались крыльями. А на кухне мощный церковный хор пел песню, и песня эта была Интернационал…
Успокоилась она только к пяти утра. Заснула и уже не видела никаких снов.
Всю весну Ксения работала над дипломом. Большую часть времени она проводила в библиотеке, но иногда занималась дома, облюбовав для этого кухню.
В тот день она переписывала вторую главу. Вечером у нее была назначена встреча с руководителем диплома, и она не заметила, как часы пробили полдень. В две минуты первого зазвонил телефон. Ксения пошла в спальню снимать трубку. Это был Василий.
– Привет, детка, звоню из редакции. Совсем нет времени…..
– Васька, это ты? Ты что, осип? Что у тебя с голосом?
– Ерунда, сейчас накричался с одним кретином. Послушай, детка…
А Ксения подумала: «Странное дело, ведь он меня никогда не называл «детка». Что за глупость?»
А Василий продолжал:
– Там, на столике в спальне, должны быть ключи с твоим брелоком… я забыл, посмотри… Ты же собиралась вечером в институт.
Ксения обернулась. Никаких ключей на столике не было.
– Сейчас посмотрю в карманах и на кухне…
Но ключей нигде не оказалось.
– Вот черт! Ладно, посмотрю еще раз у себя. Ну до вечера. Не шали и не строй глазки работникам общепита!
И телефонная линия разомкнулась.
Ксения какое-то время послушала короткие гудки, раздумывая, что это происходит с Василием. Потом положила трубку. С тех пор, как он стал для нее самым близким (кроме разве что бабушки) существом на свете, она всегда чувствовала его. Неважно, был ли он рядом, общались ли они по телефону или через записки (они писали друг другу всякие нелепицы, прикрепляя листки магнитом к холодильнику). И эта связь ни разу не прерывалась. Им повезло: они не просто поженились, они полюбили друг друга, и в их любви не было взаиморазрушения. А сейчас… Да она просто уверена, что с ней говорил кто-то чужой, совсем чужой…
И Ксения повернулась, чтобы выйти из спальни, и тогда снова повторился укол в висках, и она вдруг ясно ощутила, что находится в квартире не одна. Скрипнул паркет в коридоре, потом то же на кухне, протяжно заныла диванная пружина. И тоскливо вдруг сделалось Ксении, потому что там был кто-то, в пустой кухне, смеялся, роясь в ее бумагах, сидел, развалившись на диване.
И тогда мурашки поползли по ее спине, потому что снова враждебно скрипнула пружина – кто-то поднялся с дивана и шел сейчас сюда по коридору. И она закричала сорванным и низким голосом:
– Кто здесь?! – закричала, чтобы ее слышали все, и страх, терпеть который стало невозможно, заставил ее бежать туда, навстречу опасности, в западню, а может быть, навстречу гибели. Она только успела
